Баллада о проклятой любви.
нашла способ вернуть его к жизни. – Эванджелина обернулась к запечатанной двери в глубинах библиотеки. Та все еще была наполовину скрыта в тени, но Эванджелина могла бы поклясться, что волк, увенчанный короной, ухмылялся так, словно знал, что ей под силу наконец-то открыть замок.
Джекс мельком взглянул на дверь и рассмеялся тихим, издевательским смехом.
– Думаешь, что найдешь там способ исцелить Аполлона?
– Я уверена, что так и будет.
Джекс снова усмехнулся, в этот раз гораздо мрачнее, и с наслаждением откусил от яблока.
– Дай знать, если передумаешь, Лисичка.
– Я не пере…
Не успела она договорить, как его и след простыл. Лишь эхо его зловещего смешка все еще раздавалось в библиотеке.
Эванджелина не собиралась поддаваться на его уговоры. Старый библиотекарь однажды сказал ей, что за дверью той сокрыты давно утраченные книги и истории о Доблестях. Члены первой королевской семьи Севера были обычными людьми, но все знали, что они обладали поистине невероятной магической силой. Онора Доблестная, первая королева Севера, считалась величайшей целительницей всех времен. И Эванджелина имела все основания полагать, что в книгах по ту сторону двери найдутся и истории о ее чудесном целительстве. Эванджелина надеялась, что в них есть способ вернуть человека из состояния вечного сна.
Эванджелина достала кинжал, рукоять которого была украшена драгоценными камнями, пусть некоторые из самоцветов давно отпали. Клинок этот принадлежал Джексу. Именно его Джекс бросил ей в ту самую ночь, которую они провели в склепе, а утром будто бы забыл о нем. Эванджелина до сих пор не знала, зачем взяла его в руки. Она не хотела брать его – больше не хотела, – но у нее не было времени менять его на другое оружие. Сейчас этот кинжал был единственным острым предметом, которым она владела и могла воспользоваться.
Она осторожно вспорола кожу, и на пальце тотчас выступила кровь. Эванджелина приложила его к двери и прошептала:
– Пожалуйста, откройся.
Замок щелкнул, а ручка легко провернулась.
Впервые за много веков дверь наконец-то открылась.
В тот же миг Эванджелина поняла, почему Джекс смеялся над ней.
Эванджелина шагнула через порог, и тут же раздался характерный хруст, словно она ступала туфлями не по камням, а по печенью. Должно быть, именно с таким звуком разрушались и все ее надежды.
Она думала, что найдет здесь стеллажи с книгами о Доблестях, в которых скрывались ответы на все ее вопросы и сведения о том, как исцелить Аполлона. Но в этой комнате стоял лишь густой, спертый воздух, клубившийся вокруг искусно вырезанной мраморной арки.
Эванджелина на мгновение зажмурилась, а затем снова распахнула глаза, словно надеялась, что арка исчезнет, а на ее месте появятся желанные тома. К сожалению, моргание не сотворило волшебства.
Но она не собиралась сдаваться.
В Меридианной империи, откуда Эванджелина была родом, такая арка представляла бы собой просто декоративный