Взлетай и падай. Сара Штанкевиц
как комната озаряется теплым приглушенным светом. От неожиданности я испуганно оборачиваюсь и смотрю на Картера. Он включил ночник и сонный приподнялся на кровати.
– Спи дальше, – прошу я, держась рукой за дверную ручку.
Он, нахмурясь, осматривается, а когда наконец встает, у меня перехватывает дыхание. Главное, не смотреть в ту сторону… Поздно!
Мой взгляд застывает на его достоинстве, которое так приятно было ощущать в себе. Я прикусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Что-то в стиле «умоляю, возьми меня с собой в Европу и еще раз сделай со мной то, что ты сделал сегодня».
– Картер, оденься! – сказала я, закатив глаза.
Он откидывает с глаз волосы, упирается руками в бока и глядит на меня с нахальной заспанной улыбкой, которая любую девушку сведет с ума.
– Я бы оделся, но на тебе мои вещи, – усмехается Картер.
Я отчаянно стараюсь не опускать глаза. Лицо у него тоже симпатичное…
– Не хочу опять кататься на старушечьем велике в вечернем платье! Да меня сочтут сумасшедшей и изолируют от общества. У тебя же есть другая одежда! – настаиваю я.
Когда я раздела Картера, у него под спортивными штанами ничего не было. Под штанами, которые сейчас согревали мне ноги.
Мой лучший друг довольно вышагивает к комоду и достает оттуда шорты. Я не могу не обратить внимания, что у него до сих пор стоит. Мускулистый торс остается голым.
– Неужели ты хотела улизнуть из постели, словно у нас был просто секс на одну ночь? Обижаешь, Скай-Скай.
– Не хотела тебя будить. Тебе же рано вставать.
Картер хмурится от абсурдности моих слов. Он самая настоящая сова. Ложится после трех, а встает не раньше десяти. Похоже, творческая часть его личности просыпается ближе к вечеру, и это время он использует в основном для написания текстов.
– Твой рейс. Забыл уже?
У меня пересыхает во рту, к глазам подступают слезы. Последние пятнадцать лет мы были неразлучны, а теперь нас будет разделять целый океан. Я люблю океан, особенно океан глаз Картера, но сегодня я его проклинаю.
– Такое забудешь…
Картер опускает глаза, проводит рукой по лицу и подходит ко мне. Мне приходится откинуть голову, чтобы его увидеть. Все как раньше. По сравнению со мной он всегда был великаном.
– Как ты себя чувствуешь? – интересуется он участливо, и больше всего на свете мне хочется бросить сумку, упасть в его объятия и никогда не отпускать. А лучше привязать его к кровати, чтобы он пропустил самолет. В семь часов утра его рейс ВА0195 стартует из Бомонта и через девятнадцать часов плюс две пересадки приземлится в Лондоне. Я уже приготовилась отслеживать самолет и молиться, чтобы он благополучно долетел.
– А сам-то как думаешь? – хриплю я.
– Думаю, что тебе грустно.
Картер всегда знает, как я себя чувствую.
– Так и есть. Но я ведь переживу? Это же всего шесть месяцев.
Я