Двадцать третий пассажир. Себастьян Фитцек
не заживающие раны? Видимо, он надеялся наконец покончить с этой трагедией. И надежда, эта обманчивая змея, заманила его в тупик, в конце которого его поджидала полоумная старушенция, лежавшая на кровати.
Мартин заметил, как Герлинда бросила озадаченный взгляд на своего дворецкого:
– Черт побери, кто это, Грегор?
Грегор, сидевший у секретера позади пишущей машинки, которая в Берлинском техническом музее была бы настоящим историческим магнитом для публики, удивленно выглянул из-за края заправленной бумаги:
– Боюсь, я этого тоже не знаю, как и…
– Кто вы такой? – прервала Герлинда его изысканный лепет.
– Меня зовут Мартин Шварц, вчера мы с вами разговаривали по телефону.
Она звонко шлепнула себя сухонькой ладошкой по лбу:
– Боже мой, ну конечно!
Герлинда отодвинула в сторону стопку бумаги и откинула пуховое одеяло, под которым лежала в белоснежных спортивных тапочках.
– Хорошо, что вы прибыли сюда. Я знаю, как тяжело это вам далось…
Она свесила свои ножки с края кровати. На Герлинде был розовый спортивный костюм, в котором могли свободно поместиться две такие старушки.
– …ведь именно здесь, на «Султане», ваша жена и сын…
– Извините, пожалуйста, что прерываю, – перебил ее Мартин. У него не было ни времени, ни сил на любезности. Даже присутствие дворецкого было ему безразлично. – По телефону вы сказали, что у вас есть доказательства того, что моя жена не добровольно покончила с собой, прыгнув за борт.
Герлинда кивнула, нисколько не рассердившись, что он ее прервал, опираясь на кресло-каталку, встала и рывком открыла ящик ночного столика.
– Не только этого, мой дорогой. Не только этого. – Она с заговорщицким видом посмотрела на него, а затем добавила: – Возможно, я даже обнаружила доказательство того, что ваша семья еще жива.
С этими словами она подала Мартину маленького замызганного плюшевого медвежонка, который первоначально был белым и мех которого теперь приобрел цвет грязного песка.
У Мартина все похолодело внутри. Ему стало плохо. Он понял, что теперь уже не сможет быстро покинуть это судно.
У старой, вонявшей потом и смазочным маслом игрушки не было одного глаза и правой лапы, но инициалы все еще были на месте.
Т. Ш.
Именно там, где Надя несколько лет тому назад вышила их на своей машинке, незадолго до того, как Тимми отправился в свою первую поездку с классом в дом отдыха в сельской местности.
Глава 5
В это же самое время, пятая палуба
Каюта 5326
Утрата. Печаль. Страх.
Поскольку в последние годы на ее жизненном пути было достаточно неприятностей, Юлия Штиллер надеялась, что со временем научилась обходить опасности, которые подбрасывала ей жизнь. Или, по крайней мере, научилась не падать слишком глубоко в уготовленные ей глубокие западни. А если и падать, то так, чтобы она была в состоянии собственными силами выбраться