Опасное наследство. Кен Фоллетт
обломки кораблекрушения, вынесенные на илистый берег приливом. Несмотря на архиепископский дворец, этот район назывался дьявольским акром в основном из-за постоянного дыма, снующих туда-сюда рабочих и ужасного запаха, напоминавшего о преисподней.
Жилье Мики находилось в Камбервелле, относительно респектабельном районе за мастерскими; но они с отцом задержались на мосту, не желая сразу углубляться в «дьявольский акр». Мики все еще проклинал про себя лицемерного методиста Сета Пиластера за то, что тот расстроил его планы.
– Не беспокойся, Папа. Мы обязательно придумаем, как раздобыть винтовки, – сказал он вслух.
Отец пожал плечами.
– А кто нам мешает? – спросил он.
Вопрос был простым, но в семействе Миранда ему придавали особое значение. Всякий раз, сталкиваясь с проблемой, представители семейства Миранда задавали вопрос: «Кто нам мешает?» – но на самом деле это означало: «Кого нам убить, чтобы побыстрее провернуть дело?» Он лишний раз напомнил Мики о том, какие варварские нравы царят в провинции Санта-Мария; напомнил о всех жутких легендах, которые он предпочел бы забыть; напомнил историю о том, как Папа наказал свою любовницу за неверность, засунув ей винтовку в причинное место и нажав на спусковой крючок. Однажды рядом с его лавкой в главном городе провинции открыли свою лавку какие-то евреи, и Папа сжег их живьем, заперев в лавке. В другой раз во время карнавала один карлик переоделся Папой и подражал его походке – так Папа просто спокойно подошел к карлику, вынул пистолет и выстрелил прямо в голову.
Это было жестоко, даже по меркам Кордовы, но безрассудная жестокость заставляла всех его бояться и относиться к нему с уважением. Здесь же, в Англии, его бы просто бросили за решетку.
– Я думаю, что пока не нужно идти на какие-то уж совсем решительные меры, – произнес Мики, стараясь не выдать своего волнения.
– Я и не тороплюсь, – сказал Папа. – У нас дома начинается зима и никаких перестрелок до лета не будет.
Он строго посмотрел на Мики и добавил:
– Но я хотел бы получить винтовки до конца октября.
У Мики едва не подкосились колени. Чтобы не упасть, он прислонился к каменному парапету.
– Я прослежу за этим, Папа, не волнуйся, – выдавил он через силу.
Отец кивнул, как будто и не сомневался в этом. Они еще немного помолчали. Потом как бы между прочим отец произнес:
– Я хочу, чтобы ты пока оставался в Лондоне.
Мики ощутил, как его плечи невольно выпрямились от облегчения. На это он и надеялся.
– Неплохая мысль, по-моему, – сказал он, стараясь скрыть волнение.
А затем отец добил его последним ударом:
– Только содержать тебя я больше не собираюсь.
– Что?
– Семья не может посылать тебе столько денег. Содержи себя сам.
Мики охватил ужас. Скупость Папы вошла в легенды, как и его жестокость, но к этому он готов не был. Семейство Миранда считалось богатым. Папа владел