На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945. Виктор Урвачев
приказом установил список летно-технического состава полка в количестве 163 человек, военный комиссар полка – капитан В. П. Недригайлов, заместитель командира полка – капитан М. Г. Трунов[5].
Командиром 1-й эскадрильи в составе девяти летчиков стал капитан М. М. Найденко, 2-й эскадрильи – старший лейтенант А. Н. Шокун – десять летчиков, и 3-й эскадрильи – старший лейтенант Н. А. Александров – одиннадцать летчиков. Во 2-й эскадрилье были два звена под командованием младших лейтенантов Георгия Урвачева и Владимира Бардина.
О произошедших событиях в журнале дневника полка сделана короткая, но эпическая запись: «2.8.41. Полк разделился на два полка: 35 и 34». 35-й иап почти в течение месяца участвовал в противовоздушной обороне Москвы с аэродрома Суково (ныне – Солнцево), а затем был передан в ПВО Ленинграда, воевал в составе Воронежско-Борисоглебского района ПВО и в октябре 1943 г. стал 146-м гвардейским.
После реорганизации группу летчиков и техников из братских 34-го и 35-го полков во главе с лейтенантом Степаном Тихоновым направили в дом отдыха «Переделкино» для восстановления сил. Но младший воентехник Василий Барбаш с этой целью выбрал слишком радикальный способ. С бывшим однополчанином лейтенантом Косаревым он выпил бутылку ликера, добавил водки, но Степан Тихонов попытался его урезонить, однако Василий начал дебоширить, размахивать пистолетом и оказался перед полковым судом чести командно-начальствующего состава.
Суд припомнил Барбашу, что в 1939 г. он уже находился перед судом чести за подобные проделки. Поэтому новый суд был строг и решил, что Василий «совершил поступок, <…> который явно ведет к подрыву революционной воинской дисциплины, тем более в период Отечественной войны с Германским фашизмом, <…> несовместим с высокой моралью Командира Красной Армии, способствующий ослаблению боевой мощи Красной Армии». Приговор: «Ходатайствовать перед командованием о снятии звания среднего командира с младшего воентехника Василия Даниловича Барбаша и передаче дела следственным органам Военной Прокуратуры».
Командир полка своей властью оставил только первую часть приговора – о снятии звания. Думается, он руководствовался практическим расчетом. Пулеметно-пушечный огонь немецких самолетов в воздухе и ошибки измотанных ночными боевыми вылетами летчиков на земле при посадке быстро приводили самолеты в нерабочее состояние. Поэтому инженеры и техники полка сутками не отходили от этих аппаратов тяжелее воздуха, стараясь снова «поставить их на крыло». Терять в это время опытного авиатехника было неразумно. А Степану Тихонову, как руководителю группы отдыхавших, командир «прописал» пять суток домашнего ареста с удержанием 50 % денежного содержания за каждый день ареста.
Ржев, ночные тараны и первый воздушный бой
Еще до завершения переформирования полка командование решило выдвинуть часть его на запад для встречи самолетов противника на дальних подступах к столице. В связи с этим эскадрилья
М. Г. Трунов в ноябре стал командиром 124-го иап, в июне 1944 г. – заместителем командира 2-го гвардейского иак ПВО Ленинграда и в июле погиб в авиакатастрофе.