Пограничник против Абвера. Юрий Корчевский
водой окатило, потому что говорили на немецком. Вот тебе и дезертиры! Не дезертиры они вовсе, а диверсанты. И шли к железной дороге, явно зная, где она. Не мост ли взорвать хотели? Тогда почему он не видел тяжелых сидоров за плечами? Оружие у них было, сидоры тоже видел, но легкие, на бегу болтались.
Разведгруппа? Их четверо, наверняка хорошо подготовлены, а с Федором только один боец, да и то с винтовкой. В ближнем бою трехлинейка малополезная, уступает автомату. При штыковой атаке – другое дело. Но какая атака на крыше вагона?
Кричать немцам: «Бросай оружие! – бесполезно, даже опасно, в ответ получишь пулю. И Федор решил стрелять. Хоть один, да останется в живых, потом для допроса сгодится. Вытащил «ТТ» из кобуры, медленно взвел рукой затвор, придерживая, чтобы не клацнул, не насторожил немцев преждевременно. Навес под тормозной площадкой хлипкий, из тонких досок, пистолетная пуля легко пробьет. Свесился с крыши, открыл огонь – веером по всему навесу. Выпустил весь магазин, все восемь патронов. Сразу убрался назад, на крышу, сменил магазин. Со стороны тормозной площадки крики, стоны. Причем кричали по-немецки.
– Фрицы? – испуганно спросил Мозговой.
– Угадал, они самые.
Не поднимая головы, Федор крикнул:
– Бросайте оружие на насыпь! Сдавайтесь!
Снизу грохнула винтовка, пуля прошла рядом с Федором, пробив крышу и выворотив щепки. Он опустил руку с пистолетом, произвел еще три выстрела по навесу. Плохо стрелять вслепую, не видя противника. На этот раз патроны пожалел, тратил экономно. Еще неизвестно, как все повернется, а патронов в запасе нет, в магазине их только пять осталось.
Паровоз загудел – длинный сигнал! Видимо, паровозная бригада услышала стрельбу. Потом с паровоза дали три коротких гудка, и поезд стал тормозить. Завизжали тормозные колодки, зашипел воздух в тормозной магистрали, клацнули буфера. Состав стал сбавлять ход.
– Мозговой, ползи назад, до края вагона. Как поезд остановится, спускайся на землю и сразу к тормозной площадке. Оружие наготове держи, если чего, сразу стреляй.
Мозговой кивнул, пополз назад. Перестук колес все реже, колодки уже не визжали, а скрипели. Поезд наконец встал. Федор обернулся. Мозгового на крыше не видно, стало быть, спустился вниз. Внизу хруст щебенки. Федор приподнял голову. Один из уцелевших немцев убегал от эшелона. Левый рукав гимнастерки в крови. Ранен, стало быть. Федор сунул пистолет в кобуру, стал спускаться по скобам вниз, на землю. На тормозной площадке трое убитых, все залито кровью. Бах! В обшивку вагона угодила пуля. Убегавший немец стрелял, в руке пистолет. Но, видимо, недавняя бойня его товарищей и ранение сказались. Чуть-чуть промазал. Федор пистолет выхватил:
– Стой! Брось оружие!
От паровоза в их сторону бежали двое. Один, судя по грязной робе, – кочегар или помощник машиниста, второй в форме ВОХРа, с револьвером в руке.
– Мозговой, за мной!
Немец