Размышления о прошлом и настоящем. Очерки политической экономии. В. Н. Черковец
Весь этот период – ломка прежних и формирование новых общественно-производственных отношений, системы новых форм собственности. Аналогичный по существу переходный период в национальных рамках и с национальной спецификой проходили страны, образовавшие «мировую систему социализма» после Второй мировой войны. В конечном счёте и китайский путь движения к социализму через «социалистическую рыночную экономику» ведёт свою генеалогию от Октябрьской революции, от НЭПа, открытого В. И. Лениным как многоукладная ступень переходного периода к социализму, «смешанная» экономика особого типа. Третье – важнейшее – отличие Октябрьской революции состоит в её социалистическом характере. С моей точки зрения, характер любой социальной революции определяется: 1) её ближайшей и более всего конечной целью, а также теми социальными слоями, которые поддерживают, защищают и осуществляют эту революцию и которым она выгодна; 2) содержанием последовавших реально социально-экономических преобразований и 3) утверждением соответствующей (в данном случае – плановой) экономической системы на основе определённой формы собственности на главные средства производства и природные ресурсы (в данном случае – не на частной, а на общенародной, общенациональной, государственной).
Перешагивая десятилетия, можно прийти к уверенному выводу, что современная принятая в ряде развитых стран, особенно в Европе, структура «социально ориентированной рыночной экономики», или «социального рыночного хозяйства», есть тоже один из конечных продуктов Октябрьской революции, только достигнутый иным путём, чем шла Россия «напрямую» к модели научного социализма, располагая «средне-слабым» (В. И. Ленин) уровнем развития собственных производительных сил и в условиях изоляции от экономики развитых капиталистических стран. Социально ориентированная рыночная экономика – это ещё не социализм (ни теоретически, ни официально). Но это путь, один из путей перехода к социализму, высшая, так сказать, ступень процесса «социализации», который идёт с давних пор на почве капиталистического способа производства, который по существу зафиксирован в III томе «Капитала» К. Маркса, заметно усилился после Второй мировой войны, особенно в настоящее время, и который не следовало бы отвергать и марксистам-ленинцам в условиях второй половины XX в. и в XXI в.
Сказанное даёт основание отвести схоластические (без определения критериев) постановки вопроса о том, что было в октябре 1917 г. – «переворот» или «революция». Ясно, что политический переворот, сменяющий форму государственной власти, уже есть революция, каковой и была Февральская революция. В отношении Октябрьской революции это определение тем более правомерно. Учитывая же её исторический масштаб, социально-экономические последствия, есть все основания её именовать – по аналогии с Великой Французской буржуазной революцией – Великой Октябрьской социалистической революцией. Не случайно о «восстановлении этого её статуса» уже