Чудеса на магической неделе. Марианна Цветкова
и салфетками. Даже Аля заметила на шёрстке несколько противных брызг. Фефёлы пронзительно завизжали.
– Существа, не надо паники, бывшие злыдни совершенно безвредны, – сообщил Старый Пень и почему-то захохотал.
Аля понюхала зелёную жижу на своём плече и криво улыбнулась:
– Бывшие злыдни. Ну-ну. С меня хватит. Праздник не задался с самого начала. – С этими словами бяка покинула Большую Поляну. Про Мишеля она даже и не вспомнила. Последнее, что осталось в её памяти, – ярко-зелёные усы Вилли, испачканные останками злыдней.
Хрустнула ветка, в свете луны за деревом мелькнула чья-то рыжая шкура. «Неужели опять Васька?»
– Стой! – завопила Аля и бросилась вдогонку.
Глава 7. Хрюндя
Утро встретило Алю хмуро. С трудом разлепив глаза, бяка услышала, как за хрупкими стенами из веток стучат капли дождя. Пасмурный день не предвещал ничего хорошего, но, по крайней мере, Аля находилась у себя дома, в родном шалаше, и это было просто замечательно.
Бяка лежала в утренней туманной полутьме на своём любимом соломенном матрасе. Вокруг неё громоздились три кучки. Справа были грибы, слева – ягоды, а прямо – кучка для мусора, в которую можно было попасть или не попасть, и то и другое очень весело. Бяку вполне устраивала такая скромная обстановка: удобно, всё под рукой – и еда, и сны, и мысли. А приключения? Ёх-хо! Приключения – снаружи. Бяки не любят приключений в своих шалашах. Дома им нужен только покой.
Аля пыталась привести мысли в порядок. Воспоминания о вчерашнем дне сильно огорчали.
Василису ночью в лесу она так и не догнала, только зря пробегала в темноте, заработала кучу ссадин и синяков. Теперь всё тело болело, как будто её побили. Но могло быть и хуже. «Самое досадное, – решила Аля, – это история с Вилли. Он ведь целый год копил деньги на бякобук, а теперь не сможет его купить. Прощай, хрустальная мечта! И всё из-за неё. Ужин на празднике Солнцестояния стоит безумно дорого, и, скорее всего, он потратил все свои сбережения на еду для фефёл. Тереза и Тамара собирались веселиться до самого утра… А если бы Вилли её не выручил, страшно подумать, что бы сейчас с ней стало… Фефёлы рассказали бы Верховной, что она вышла ночью из пещеры – при мысли об этом бяку бросило в дрожь.
«Интересно, что задумала Верховная? Зачем ей понадобился ключ от Тридесятого Царства и причём тут Леший? А эта странная мышь… куда, кстати, она подевалась вчера?»
Аля не могла решить, рассказывать ли Вилли о вчерашних злоключениях. «Может, не стоит его пугать? – подумала бяка. – Начнет ещё волноваться за меня, ухать как ненормальный. А если я никому ничего не скажу, может быть, получится так, что прошлого вечера как будто бы и не было совсем? Как с плохим сном – расскажешь его – и сбудется, а не расскажешь – ничего и не произойдёт…»
Чего бы только не отдала бяка, чтобы вернуться во вчерашний день. В тот самый день, когда солнце палило немилосердно, а воздух был таким горячим,