Невеста без фаты. Джиллиан Хантер
тут задержу. Приведи мисс Хиггинс, если сможешь ее найти.
Мальчик презрительно рассмеялся, что указывало на то, что Элдберт нисколько его не запугал.
– Ну, вперед, – сказал он Вайолет. – Почему бы вам не внять совету вашей сестры и не побежать домой?
– Не нужно так себя вести, – пробормотала Вайолет. – Мы думали с вами подружиться…
– Подружиться? Вы же слышали: я беру вас в заложницы. Я собираюсь отвести вас в катакомбы, и этот соплежуй ничего не сможет мне сделать.
Вайолет наконец очнулась – она не могла допустить, чтобы Элдберта так оскорбляли. Не думая о последствиях, она сняла с себя шаль и набросила ее на лицо грубияна.
– Мне жаль, что я вообще на вас смотрела. Меня не удивляет, что вы всегда играете один в этом ужасном месте. Что хорошего в том, чтобы рубить мечом невидимых врагов?
Кит попытался снять шаль, но бахрома накрутилась на рукоять меча, и как бы искусно и ловко он ни вращал оружием, шерстяные нитки не желали распутываться. Наконец девочка сняла с него свою шаль, смерив Кита осуждающим взглядом, с невозмутимым видом снова накинула себе на плечи. Она держалась с королевским достоинством, и от этого Кит почувствовал себя грязным и жалким. Он узнал в ней девочку, которая наблюдала за ним из окна дома на холме, и знал, что если бы она захотела, то бы пожаловалась на него надзирателям работного дома, но она никому ничего не сказала и была его единственной зрительницей во время упражнений с мечом, и это льстило ему. Ее общество было намного приятнее, чем общество мертвецов, с которыми Кит сражался. Призраки не могли причинить ему вреда, но надзиратели из приюта могли, если бы узнали, что он отлынивает от работы.
Надсмотрщикам нравилось пороть мальчиков, сдирая не только кожу, но и мясо, или вешать их вниз головой на ночь, или сажать в карцер. Кит больше всего ненавидел карцер, особенно когда сторож пускал в каморку крыс.
Кит жил в работном доме уже двенадцать лет, а перевели его туда из приюта в два года. В журнале записей работного дома значилось, что его нашли завернутым в плащ на пороге.
Сейчас его выпускали из работного дома на три часа через день, чтобы он собирал камни и распугивал ворон вместо чучела на полях одного старого фермера, а на церковный погост Кит приходил в поисках покоя. Он не мог с точностью сказать, почему его привлекали катакомбы и покосившиеся надгробия. Может, потому, что под ними скрывался туннель, который вел к работному дому?
Полтора века назад здесь, в Манкс-Хантли, свирепствовала чума. Болезнь пощадила лишь несколько семей. Над кладбищем нависло проклятие. И в тени вязов, окружающих это место, ничто не росло, кроме травы и поганок.
Иногда Кит устраивал настоящее боевое представление ради девочки, которая находилась от него достаточно далеко и совершенно не догадывалась о том, что он обычный нищий мальчишка.
Девочка была довольно хорошенькой – темноволосой, с лучистыми глазами и звонким голосом. А лицо ее напоминало лица на брошах, которые носили милые пожилые леди из тех, что занимались благотворительностью и посещали «дворец».
Обитателям