Петербургский фольклор с финско-шведским акцентом, или Почем фунт лиха в Северной столице. Наум Синдаловский
вообще мёртвым и его тогда же будто бы заменили родившимся в тот же день в деревне Котлы под Ораниенбаумом «чухонским ребёнком». Для сохранения тайны всё семейство этого ребёнка, а заодно и все крестьяне Котлов вместе с пастором, «всего около 20 душ», на другой же день в сопровождении солдат были сосланы на Камчатку, а деревня Котлы снесена и земля распахана.
В петербургском городском фольклоре есть косвенное подтверждение этой легенды. В народе Павла I называли «Курносый финский царь». Курносость в то время считалась наследственным финским признаком. Например, няню Пушкина художники, да и сам Александр Сергеевич, изображали курносой, то есть с вздернутым кончиком носа. Известно, что Павел I к этой физиологической детали собственной внешности, по-видимому, относился с болезненным раздражением, во всяком случае, в 1800 году появился именной указ о запрете слова «курносый» «в употреблении его в письмах и разных разговорах». И приказал убрать ящик для прошений после того, как в нём нашли карикатуру с надписью «батька курносый». Административными методами искоренялись даже малейшие намёки на курносость императора. Рассказывали анекдот о девочке, которая прогуливалась со своей маленькой собачкой с курносой мордочкой. Вдруг девочка начала звать её: «Моська! Моська!» – «Какое это слово ты сказала?» – раздался громкий оклик постового. «Я ничего-с, – ответила девочка, – зову к себе мою моську». – «Как ты смеешь! Моську! Да знаешь ли кто у нас Моська?» – и тут же схватил её за руку, чтобы вести в полицию. Судя по портретам второго сына Павла I, великого князя Константина Павловича, эта физиологическая особенность приобрела наследственный характер. Своей «курносой физиономией», как полушёпотом говаривали в Петербурге, сын походил на отца.
Петр III
Екатерина II
Есть и другие свидетельства современников в пользу «чухонской версии» происхождения Павла I. Говорили, что уже после гибели Павла в Петербурге с Камчатки явился некий старик, который выдавал себя за брата Павла Петровича и, следовательно, за дядю царствующего императора Александра I. Старца сочли безумным и отправили в Петропавловскую крепость, однако по ночам, шептались в столице, его тайно привозили к Александру, который подолгу с ним беседовал.
Павел I
Константин Павлович
Если у Павла Петровича складывались довольно неопределённые и во многом неподтверждённые генетические связи с финнами, то у его матери, царствующей императрицы Екатерины II, однажды возникли сложные, если не сказать драматические отношения со шведами. К слову сказать, Екатерина II и шведский король Густав III были довольно близкими родственниками: отец Екатерины, ангальт-цербстский герцог Христиан Август, и отец Густава, шведский король Адольф Фридрих, были родными братьями.
Но всё по порядку. Как утверждает фольклор, за несколько месяцев