Витасфера. Каменное небо. Антиутопия. Ноэми Норд
и есть тот невидимый фактор, с поиска которого началось отделение человека от мира животных.
– Ты меня совсем запутал. Но я знаю только одно. Побеждает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто действительно этого захочет. Постарайся напрячься и ответить на другой вопрос: почему нам запрещено все это знать?
– Я думаю, кто-то считает, что у нас другие задачи.
– Какие?
– От нас не требуется противостояния мельчайшим. Считается, что их нет в Витасфере.
– Но они есть. Ты сам так сказал. И мы должны с ними покончить!
– Наша тактика другая.
– Какая?
– Не вступать с ними в контакт.
– По-твоему, нас здесь замариновали, как позорных трусов?
– Мы должны выиграть время. Наш анабиоз временный. Вирусы истребят на Земле протеин и сами вымрут.
– Ты веришь в это? Ты только что сказал, что они в нас. Значит, они живы.
– Да. Но я сказал, что нам нужно выйти на поверхность.
– Чем там лучше?
– Здесь нет свободы. Мы воины, сидящие в клетке.
Ребята пошли дальше. Каждый думал о своем, и мысли удручали.
Внезапно стены расступились, и отважная четверка очутилась внутри просторного куполообразного зала, свод которого круто вздымался вверх. Открылось великолепие нижнего яруса, где среди лепной позолоты радиально выступали гранитные саркофаги.
– Здесь покоятся праматери.
– Смотрите – один саркофаг пуст. О гибели восьмой мы ничего не знаем.
– Значит, она не умерла?
– Она жива? Триста лет?
– Ты сошел с ума! Она давно бы истлела!
– Возможно, она где-то скрывается и наблюдает за нами.
– Здесь? – ребята в ужасе замерли, к чему-то напряженно прислушиваясь.
– Давайте посмотрим, кого не хватает, – предложил Энрико, стряхивая пыль с барельефа. – Здесь написано: «Прародительница Рогранда». Я знаю! Она родоначальница нашего клана! – сказал он и почтительно опустился на одно колено, воздавая почести достославному предку.
Он встал, прервав минуту молчания, подошел к следующему саркофагу, провел пальцем по вензелю из нефрита:
– «Прародительница Астрид». У этой были непрочные гены. Мутантка. Она была самая опасная для нас.
– Откуда ты все это знаешь? – удивился Даффи.
– Меня интересует происхождение наших кланов. Генеалогия – мой конек. Без нее невозможны прогнозы развития государства.
Он смахнул пыль со следующего саркофага:
– А здесь, глядите, Барбамилла! Вот он, грязный ошметок, непонятным образом попавший в Витасферу! Я до сих пор не понимаю, кому пришло в голову впутать в наш генофонд главную причину упадка и деградации, – Энрико с отвращением плюнул на гробовую плиту.
– Не надо, Энрико, – запротестовали мальчики.
– Если бы не она…
Эргиус бросился на него с кулаками:
– Не смей оскорблять мой клан!
Завязалась