Aeternum bellum (бесконечная война). Инквиетум. Артефакт. Апокалипсис. Александра Треффер
и волшебника вновь затянуло в омут былого.
Однажды утром двадцатидвухлетнего Конрада разбудил Рихард.
– Просыпайтесь, мой сын, вы немедленно отправляетесь в Россию.
Не до конца проснувшийся юноша не сразу понял, что происходит.
– Зачем? – сев в постели и зевая, спросил он.
– Умер дукс Алексей Оболенский, и вы должны почтить его память на похоронах.
Рихард был очень оживлён, таким его видели редко.
– Великий день! Великий день! – повторял он. – Теперь вы, Конрад, станете дуксом, сервиноктисы не видят на этом месте никого, кроме вас.
Застонав, молодой маг снова рухнул на кровать, но тотчас вскочил и начал быстро одеваться.
– Из России вы направитесь во Флоренцию. Там я нашёл для вас невесту из благородного рода Медичи.38
– Ради бога, отец!
Юноша швырнул всё, что держал в руках, на пол.
– Вы собираетесь возвести меня на престол? Вспомните, наше время ушло, откоролевствовали. Зачем мне всё это?
– Если бы вы хорошо подумали, то сами ответили бы на свой вопрос, – нахмурился Рихард. – Вашему новому статусу должно соответствовать всё, вплоть до мелочей. И женитьба на женщине из аристократической семьи – вопрос престижа.
Конрад сел на край постели и угрюмо посмотрел на собеседника.
– Я не желаю входить в «Серви ноктис» и становиться дуксом. И я очень хорошо подумал, прежде чем вам это сказать.
Повисла гнетущая тишина.
– Вы воспротивитесь воле отца?
В голосе старшего Виттельсбаха прозвучала угроза.
– Да. Сейчас не средние века, и я намерен сам строить свою жизнь.
– Какой позор, – тихо произнёс Рихард. – Мой сын, чьи сила и происхождение открывают перед ним такие потрясающие перспективы, собирается стать инквиетумом. Или филием? – повысил голос он.
– Я не хочу становиться ни филием, ни сервиноктисом. И не вижу ничего ужасного в том, чтобы не принадлежать никому.
– Вы ведь знаете, что такое инквиетум, верно?! – закричал отец. – Неприкаянный, не нашедший себя в мире. Вы этого хотите?
– Я стану таким, если все продолжат от меня чего-то требовать: вы, Майдель, флорентийские принцессы и ещё чёрт знает кто!
Голос Конрада загремел.
– Это моя жизнь, и только мне решать, какой она будет!
– Да? Поглядим.
Рихард развернулся, но, не дойдя до двери, кинул вполоборота:
– Долорем!39
Реакция сына была молниеносной.
– Дефлектатис!40
Заклинание отрикошетило от магического щита, зацепив синицу, севшую на каменный карниз окна. Жалобно пискнув, птаха встопорщенным комком свалилась в комнату, вереща и дёргая лапками.
– Обтурацио!
Избавляя несчастное существо от пытки, Конрад отвлёкся и попал под второй удар, швырнувший его на пол. До хруста сжав зубы, он молча корчился в муках. А отец навис над ним, задавая вопросы:
– Вы