Игра без правил. Василий Веденеев
неохота, воспоминания о вчерашнем унижении и собственном страхе портят настроение, а еще может позвонить начальству главный шеф и нажаловаться, что присланный к нему с бумагами мэнээс оказался неразговорчив и не сумел развеять старческую скуку больного академика.
Подтянув поближе телефон – вот оно, преимущество малогабаритной квартиры, где и повернуться-то толком негде, – Аркадий начал раз за разом методично набирать номер районной поликлиники: просто так на работу не пойти нельзя – Котофеич и одного дня дома посидеть не даст. Придется вызвать врача и получить больничный. Правда, у них там тоже социалистическое соревнование за всемерное уменьшение больничных человеко-дней – придумают же такой термин! – но что остается делать, не прогуливать же? По головке потом не погладят.
Дозвонившись до помощи на дому, он вызвал врача и нехотя встал, раздумывая – позвонить на работу сейчас или потом, когда получишь заветный синенький листочек, дающий минимум три дня свободы?
Лениво выпив чаю и пожевав бутерброды, Лыков спустился вниз за газетами. Из свернутых газетных листов выпал беленький конвертик письма. Аркадий поднял, прочел обратный адрес – от сестры.
Вернувшись в квартиру, он завалился на диван и, прикурив сигарету, начал читать послание. В общем, ничего нового, как жила провинция, так и живет – ни разу не было на прилавках колбасы, сарделек, сосисок. И на детей ничего не купить – нет шуб, пальто, платьев, а у сестры двое. Майки покупает у бабок на рынке. А куда деваться?
Сестра пишет, что на Новый год детям дали на елке подарки и положили в кулечки по два мандарина, а дочка спрашивает, как их есть, и начала кусать прямо с кожурой, как яблоко. Зефира уже лет десять не видели, а бананов и персиков никогда даже не пробовали. Слезы одни, только и ждешь обещанного улучшения жизни, а когда-то оно будет?
Сложив по старым сгибам аккуратно исписанный листочек из тетради в клеточку, Аркадий поиграл желваками на скулах – чем он может помочь, когда сам гол как сокол? Зря, что ли, специалисты из науки бегут за стойку бара или в кооперативы? Зарплата мэнээса позволяет лишь сводить концы с концами, и то не всегда.
Газеты читать чего-то расхотелось – опять о недостатках и призывы к активности, а как ее проявишь, например, на своем месте, если все в руках Афанасия Борисовича, а над тобой Котофеич сидит, давя на голову железобетонной, непробиваемой задницей? Они тебе за любую активность живо козью морду устроят, а послушный коллектив заклеймит позором отступника, попытавшегося говорить о том, что оклады в науке должны быть выше, чем в учебных заведениях, поскольку ученый по своей сути полифонист в исследуемых проблемах и должен обладать широтой знаний, а преподаватель имеет кусочек курса по предмету и читает его из года в год по шпаргалке. Да еще попробуй устройся на кафедру, где блатной на блатном и блатным погоняет. Впрочем, в любом НИИ не лучше – сплошные «жоры», «лоры» и «доры», что остряки расшифровывают как «жены ответственных работников», «любовницы ответственных работников» и