Дежурные по стране. Алексей Васильевич Леснянский
каждый квадратный сантиметр комнаты половой тряпкой, он с живодёрским воодушевлением сажал на кол всех известных науке микробов и брал в плен неизвестных. Такая обстоятельность, конечно, радовала Леонида, но одновременно и озлобляла его против Левандовского, так как лежать на книгах было нестерпимо больно. Волоколамов не помнил, как он оказался на собственной библиотеке, вывалившейся из шкафа. Писательские труды, закованные в латы твёрдых переплётов, с каждой минутой всё сильнее впивались в тыльную сторону рук и ног, а также спину Леонида, как будто стремились разодрать его телесную оболочку, погрузиться в горячий ливер, разложиться там и стать плотью и кровью парня. Это не входило в планы Волоколамова, его холодный рассудок противился проникновению чужеродных тел, но он продолжал терпеть.
– Интересно, долго ты ещё будешь дрыхнуть? – спросил Левандовский, не рассчитывая на ответ.
– А сколько тебе требуется времени, чтобы довести начатое дело до конца? – сухо ответил человек, лежавший на куче из книг.
– Минут десять.
– Постарайся за пять.
– Это почему?
– Потому что Достоевский уже в печёнках сидит, – нехотя ответил Волоколамов.
– Что за тон, Лёнька? Ну что ты за человек!
– Как все.
Левандовского взбесили холодные реплики Волоколамова. В Алексее закипела желчь, угрожая выплеснуться в поток язвительных фраз, но он сдержался. Отсутствие огня в глазах друга всегда неприятно поражало Левандовского, хотя, надо отметить, у него самого глаза блестели не совсем чисто. Алексей был, что называется, продуманным романтиком, закалённым в горниле капиталистического реализма. Например, он готов был с гитарой за плечами сорваться «за туманом и за запахом тайги», если бы с точностью до сантиметра знал, где находится золотоносная жила, чтобы по возвращению домой миллионером и владельцем прииска позволить себе непозволительную роскошь быть романтиком. Если бы команданте Че жил в наше время и обратился к Левандовскому за помощью, то последний, воспламенившись, не забыл бы спросить: «Каковы шансы на победу кубинской революции? Если пятьдесят на пятьдесят, то я – пас. Только сдохнем всем на смех. Кстати, Советский Союз выполнил обещание насчёт поставки вооружения и боеприпасов?.. Не полностью?.. Тогда подождём, дорогой Че. Участь Данко меня не привлекает, предпочитаю видеть результаты от вложенных усилий».
– По какому поводу бухаешь? – спросил Левандовский.
– Ровно два года назад, чтобы не забрали в армию, я отказался от российского гражданства.
– Значит, на радостях квасишь?
– Нет.
– Неужели с горя? – съязвил Левандовский.
– Тоже нет.
– Пацифист? Свидетель Иеговы? Идейный противник существующего строя?
– Опять не угадал. Мне просто не по себе. Вроде как никого не убивал,