С чего начинается Родина. Документальная повесть. Сергей Александрович Парахин
а выходит – тати. Пощады от слуг царских нынешних ждать не приходится. На Руси святой места тихого для себя, поди уж, и не сыскать. Или пропадать насмерть. Или на Дон идти.
Так и шли эти люди – уставшие, ожесточенные, затравленные, с горечью в душе и без надежды в сердце.
И вот встали ратники в круг. Скинули наземь зипуны, да тулупы, чтоб биться было сподручнее. Ощетинились бердышами. Обнажили клинки. Раздули фитили пищальные. К бою смертному приготовились. К бою последнему. Стояли молча. Все было между ними давно уже говорено.
На пути их встал воевода Ливенский со стрельцами городовыми в силе тяжкой. Да с иной стороны нагнал беглецов конный дозор боярина Одоевского в полусотню всадников.
Время шло. Дымились фитили, блестела на солнце сталь. Переминались с ноги на ногу воины. Всхрапывали кони. Бой все никак не начинался.
Тут зарокотали барабаны стрелецкие. Выехал посередь поля от рядов войска городового боярин знатный на коне вороном в шубе соболей. И не с мечем в руке, а со свитком писанным, скрепленным печатью орленой.
И возвестил тот боярин громогласно о воле царской. А воля сия гласила следующее:
«Людям вольным, гулящим, к ратному делу способным и гожим, в Дикое Поле и на Вольный Дон не ходить. Воеводам городков порубежных людей сих имать и к службе засечной крепить. Дела их прошлые и воровские не поминать и розыску в них не чинить. Знатных из них писать детьми боярскими, положить каждому из земель пустых порубежных поместье в 150 четей и 5 рублев денег, прочих числить стрельцами городовыми, положить каждому из земель пустых порубежных поместье в 70 четей и 3 рубля денег. Людям же тем крест целовать на службу царскую. А буде кто из тех людей вольных и гулящих не покориться, тех бить смертно».
Опешили беглецы от такой вести. Оно, как бы и милость царская, но вроде бы и кабала смертная. Опять же землю на поместье жалуют и деньги. Жизнь, с которой уж распрощались, даруют. Зачесали мужики затылки, опустили очи долу. Бердыши сами собой вверх задрались, клинки опустились, фитили потухли. Загутарили, забормотали товарищи промеж себя. Выслали наконец к боярину выборных, тех, что по общему согласию в походе и в ратях началие имели. Склонили головы перед боярином выборные атаманы, поснимали шапки:
«Будь по-твоему, боярин. Покоряемся воле государевой. Целуем царю Михаилу Федоровичу крест православный в службе ревностной».
Назвали они себя перед дьячком писчим братьями единоутробными – Сергеем да Петрушкой Логиновыми. И записаны были по тому святому дню (Святой Параскевы Великомученицы – Прасковеи, Параши): Сергей да Петрушка Логиновы – дети Парахины, сыны боярские.
И целовали люди ратные в тот день святой крест на верную службу царю Михаилу Федоровичу. И срубили они на том месте часовню-однодневку в честь Святой Параскевы Великомученицы. И освятил ту часовню поп Матвей при войске стрелецком прибывавший. А возле