Убежище. Кир Булычев
сказала:
– Желающие могут подойти ко мне после совещания, и я дам точные цифры. Относительно объема озера Байкал.
Элина Виленовна ничего особенного не сказала, но все поняли, что озеру Байкал грозит гибель. Никто из них не был на Байкале, но еще из школьных учебников знали, что Байкал – это очень много воды, которая раньше была хрустально чистой, а теперь стала просто чистой.
– К сожалению, – продолжал Георгий Георгиевич, глядя на магистра Проникло, потому что остальные об этом уже слыхали, – мертвая вода обладает рядом отрицательных качеств. В ней никто и ничто не может жить – ни рыбы, ни водоросли, ни даже головастики, любое живое существо, которое попадет в эту воду, немедленно погибает.
– Ну уж это преувеличение! – загудел из-под колпака академик Сидоров. – Не сразу, а минут через пять.
– Как вы видите, академик меня поправил, – согласился Георгий Георгиевич. – Минут через пять…
– А она выздоровеет? – спросил магистр Проникло. – Вода придет в норму?
– Через двести лет, – ответила Райка Сидорова, которая многое знала, потому что муж ей многое рассказал. – Через двести лет в этой воде начнут размножаться амебы и инфузории, а еще через триста лет появятся лягушки.
– А куда вы дели первую воду? – спросил магистр.
– Что вы имеете в виду?
– Но вы одного гражданина омолодили? – Он показал на Каина. – И, наверное, для опытов тоже вода понадобилась?
– Наш завод, – ответил Георгий Георгиевич, – стоит в пустынной полярной местности, мы закупили секретный полигон на Кольском полуострове. Раньше на том полигоне производились отравляющие вещества и остатки их спускали в Ловозеро, которое обнесено колючей проволокой в шестнадцать рядов и обкопано рвами и валами. Но в настоящее время Ловозеро уже переполнено мертвой водой. Мы можем продолжить наш благородный труд, только если найдем, куда девать мертвую воду.
– А если в реку? – спросил магистр Проникло.
– В какую?
– Например, в Амур. Или в Волгу. А потом эта вода уйдет в море или океан.
– Была такая идея, но она опасная, – признался Георгий Георгиевич. – Ведь тамошнее местное население будет пить эту воду или умываться ею. И быстро вымрет. А как только вымрет, начнется расследование – и до нас докопаются.
Все замолчали.
Молчали и глядели на магистра Проникло.
Наконец Георгий Георгиевич произнес:
– Вы понимаете, наш новый коллега, что ваше сообщение может иметь для нас принципиальное значение?
– Понимаю, – ответил магистр жестяным голосом. – Но мой вклад в общее дело дорого стоит. Я должен стать первым в очереди на омоложение.
– Это мы еще обсудим! – воскликнула Райка Сидорова. – После моего супруга.
– Я предупреждала, – заявила Кассандра, – что это все хорошо не кончится!
– В порядке живой очереди! – заявил Эфимыч. – Мне тоже моя юность часто снится.
– Не пойдет, – сказал магистр. – Ищите сами, куда