История отечественной философии XI-XX веков. Борис Емельянов
сына Ноя, Нестор тем самым вводит историю своего народа в мировую историю, которая, в свою очередь, входит в церковную историю, более значимую, чем история мира. При этом изначально Нестор выражает идею богоизбранности славянского народа: вся мировая история – канва для истории народа, цель которого – воплотить Благодать. Именно с этим связан рассказ о выборе вер, о том, что определяющим фактором явилась красота богослужения. Показательно и само обсуждение выбора веры. Русские искали не Закона, а именно Благодати, которая отождествлялась с красотою, совершенством и гармонией, с порядком высшего свойства. Характерное для русских образно-символическое восприятие мира, максимализм, стремление сразу же достигнуть абсолюта нашло отклик в красоте византийского богослужения. Вот почему богослужение, литургия, дающие возможность мгновенного выхода за рамки окружающего мира, возможность прорыва к вечности, абсолюту, встречи с Богом лицом к лицу, заняли центральное место в религиозной и духовной жизни Руси.
Нестора больше волнует настоящее и прошлое, чем будущее. Для него антиномия «время–век» решается в пользу времени, где время – это установленная Богом перемена реального;
оно разделяется на лета, дни, числа, по которым человек «чтет своея жизни конец». Дохристианская история Руси – период «невегласия», непонимания себя, а с принятием христианства Русь начинает осуществлять свое великое предназначение; при этом Нестор не сомневается в его реализации, он вообще не считает это темой для обсуждения – будущее продолжит настоящее своим чередом.
Нестор Летописец и митрополит Иларион говорят о прошлом и настоящем, но менее всего – о будущем, ведь оно так ясно, оно определяется принятием Русью христианства. Будущее для них предсказуемо. Это соответствует историческому периоду, когда эти авторы создавали свои сочинения, и период этот еще был слишком далек от мистики эсхатологизма и апокалипсиса Московской Руси.
Какова же роль Руси в Священной истории? Этот вопрос неизбежно возникал из рассуждений об истории человечества. И через этапы разрешения этого вопроса Русь постепенно движется от Киева к Москве, от века XI к веку XVII.
В сочинениях русских мыслителей, начиная с авторов XI в. – Илариона Киевского и Нестора Летописца – возникает понятие «Святая Русь» («земля святорусская»), за которым не стоит национальная идея или географическое определение в современном смысле, но которое отражало определенные константы средневекового сознания. Святая Русь – категория едва ли не космическая. По крайней мере, в ее пределы (или, что точнее, беспредельность) вмещаются ветхозаветный Эдем и евангельская Палестина. Русь, как и Византия, понимает себя не как Восток или Запад, а как центр мира, в котором отражен весь мир. И проявляется эта тенденция уже в XI в. Особую роль в этом процессе играла церковь, ее стремление к самостоятельности. Показательно в этом отношении развитие определенных констант в русском искусстве. Например, идея «Святой Руси» иллюстрируется