Спасти СССР. Адаптация. Михаил Королюк
графина.
Я быстро влил в себя стакан затхлой тепловатой водицы, и меня чуть отпустило.
Зря, зря я так глубоко залез в память саваковца – теперь в запахе любого дымка стало чудиться паленое человеческое мясо. Гадость какая, эти его любимые воспоминания, брр… Перед глазами опять промелькнула картинка с извивающимся на раскаленном железном столе женским телом, в ушах раздался вой, в котором не осталось ничего человеческого…
Я вскочил и стремительно рванул в дверь.
Минут через десять вернулся, расслабленный и бледный, и молча прислонился к косяку. Капитан взглянул с сочувствием и протянул записку:
– На, болезный, иди в воинскую кассу без очереди, я позвонил. Одно верхнее в купе пойдет?
– Спасибо громадное, – обрадовался я.
– Еще воды?
Я помотал головой:
– Нет, вроде отошло. Спасибо, товарищ капитан, выручили!
Я с облегчением поспешил к кассе. Отлично, успеваю, до отправления ставропольского поезда еще три часа.
Мысли о предстоящей операции немного отвлекали от того шершавого кома, что саднил в груди.
Уж здесь-то я кругом прав, однозначно. Пусть он еще не начал, но ждать-то зачем? И передоверить это письмам не могу, ненадежно. Я просто нанесу удар превентивного возмездия. Использую высшую меру социальной защиты. Имею право. Да и обязан.
Четверг 25 августа 1977 года, день
Новошахтинск
Городок встретил меня рядами пыльных пирамидальных тополей, стендом с газетой «Знамя шахтера» и оригинальным памятником «глыба антрацита». Черный кусок породы размером с ковш экскаватора металлически поблескивал с постамента неровными сколами. Я обошел по кругу, с интересом потрогал. На пальцах остался темный след. Вытер о линялое трико и огляделся.
Ну вот я и тут. И где мне прикажете его искать? Нет, примерно-то предполагаю, провел изыскания… Дом, училище, гараж, на лавочке у пруда – но тут как повезет. Придется порыскать.
Наклонился, затянул потуже шнурки на темно-синих стоптанных кедах и отправился осматривать места.
Мой энергичный поначалу ход скоро замедлился, перейдя в неторопливую прогулку. Чем глубже я забредал в немощеные переулочки со смешными названиями, чем дольше емко вдыхал долетающие из садов запахи, тем явственней меня отпускало. Постепенно, исподволь, этот городок вымыл из меня напряжение последних дней – так морская вода чистит погруженную в нее рану. И вот я уже не ношусь, а расслабленно бреду, улыбаясь встречающимся забавностям вроде стыка Зеленого переулка и Красного проспекта, крепких сортирных будочек во дворах многоквартирных домов, гневливо раздувающемуся на посвистывание индюку.
– Пройдусь по Абрикосовой, сверну на Виноградную, – промурлыкал я. – Настоящему индейцу завсегда везде ништяк!
В теплом и сухом воздухе разливался тонкий аромат спелых яблок, и как-то сама собой пришла чуть