Полное собрание стихотворений. Константин Бальмонт

      Весенний шум, весенний гул природы

      В моей душе звучит не как призыв.

      Среди живых – лишь люди не уроды,

      Лишь человек хоть частию красив.

      Он может мне сказать живое слово,

      Он полон бездн мучительных, как я.

      И только в нем ежеминутно ново

      Видение земного бытия.

      Какое счастье думать, что сознаньем,

      Над смутой гор, морей, лесов, и рек,

      Над мчащимся в безбрежность мирозданьем,

      Царит непобедимый человек.

      О, верю! Мы повсюду бросим сети,

      Средь мировых неистощимых вод.

      Пред будущим теперь мы только дети.

      Он – наш, он – наш, лазурный небосвод!

      Страшны мне звери, и черви, и птицы,

      Душу томит мне животный их сон.

      Нет, я люблю только беглость зарницы,

      Ветер и моря глухой перезвон.

      Нет, я люблю только мертвые горы,

      Листья и вечно немые цветы,

      И человеческой мысли узоры,

      И человека родные черты.

      Лишь демоны, да гении, да люди,

      Со временем заполнят все миры,

      И выразят в неизреченном чуде

      Весь блеск еще не снившейся игры, —

      Когда, уразумев себя впервые,

      С душой соприкоснутся навсегда

      Четыре полновластные стихии: —

      Земля, Огонь, и Воздух, и Вода.

      От бледного листка испуганной осины

      До сказочных планет, где день длинней, чем век,

      Все – тонкие штрихи законченной картины,

      Все – тайные пути неуловимых рек.

      Все помыслы ума – широкие дороги,

      Все вспышки страстные – подъемные мосты,

      И как бы ни были мы бедны и убоги,

      Мы все-таки дойдем до нужной высоты.

      То будет лучший миг безбрежных откровений,

      Когда, как лунный диск, прорвавшись сквозь туман,

      На нас из хаоса бесчисленных явлений

      Вдруг глянет снившийся, но скрытый Океан.

      И цель пути поняв, счастливые навеки,

      Мы все благословим раздавшуюся тьму,

      И, словно радостно-расширенные реки,

      Своими устьями, любя, прильнем к Нему.

      То будет таинственный миг примирения,

      Все в мире воспримет восторг красоты,

      И будет для взора не три измерения,

      А столько же, сколько есть снов у мечты.

      То будет мистический праздник слияния,

      Все краски, все формы изменятся вдруг,

      Все в мире воспримет восторг обаяния,

      И воздух, и Солнце, и звезды, и звук.

      И демоны, встретясь с забытыми братьями,

      С которыми жили когда-то всегда,

      Восторженно встретят друг друга объятьями, —

      И день не умрет никогда, никогда!

      Будут игры беспредельные,

      В упоительности цельные,

      Будут