100 подвигов. 1941—1945 гг.. Андрей Григорьев

      Упал подбитый самолёт на лес,

      В нём лётчиком был Алексей Маресьев,

      Из самолёта кое-как пролез,

      Держась за ветки вековых деревьев.

      Был ранен, кровь сочилась из груди,

      Упал и потерял сознанье сразу,

      В забвении тянулись те часы,

      И темнота кругом, не видно глазу.

      Мороз крепчал, ночь близилась к концу,

      Очнулся утром Алексей Петрович,

      Был жив, и это нравилось ему,

      И значит, будет бить фашистку сволочь.

      Вот только ноги не могли идти,

      Ступни отмёрзли ночью ледяною,

      Маресьев по сугробам стал ползти,

      Питаясь снегом и древесною корою.

      Так три недели полз, врагам на зло,

      Дополз к деревне, там его согрели,

      Одну неделю там провёл ещё,

      Крестьяне накормили и одели.

      Поздней Москва и госпиталь в тылу,

      Обе ноги по голени отрезав,

      Сказал Главврач, – «Живи ещё», ему,

      «И танцевать ты сможешь на протезах».

      Маресьев стал себя тренировать,

      Готовиться к полётам на протезах,

      И напросился снова воевать,

      Фашиста бить на пережитых бедах.

      Сначала не пускали в самолёт,

      Потом вторым летая с командиром,

      Он показал Геройский свой полёт,

      Двух немцев сбив, домой вернулся с миром.

      Так после ампутации Герой,

      Семь самолётов Фрицев обездвижил,

      После войны вернулся он домой,

      На зло врагам проклятым, парень выжил.