Культ Ктулху (сборник). Коллектив авторов
ушли по собственной воле, ибо битва близилась к концу. В ярости Метеллиева возмездия под мечами воинства духов, татуированные головы так и летали по деревне – будто кокосовые орехи, сорванные ураганом. Шел настоящий ливень из крови, так что Питеру даже пришлось отплевываться – но она все равно заливалась ему и в нос и в рот. Алый туман сгустился над поляной; Питер задыхался и кашлял, думая, что у него вот-вот разорвутся легкие. Кое-как он добрался до края прогалины – и обнаружил там все те же перепуганные, но исполненные любопытства юные мордочки, следившие за резней. Их глазенки стали еще больше – если такое вообще бывает – когда Питер приблизился к ним: да, зрелище вышло дикое и ужасное, он и сам это понимал. Но они продолжали смотреть ему за спину, даже когда он подошел вплотную… Он обернулся. Сзади стоял Метеллий. Он посмотрел на свой истекающий кровью мачете и отшвырнул его прочь, в лес, а потом протянул руку Питеру – но когда тот кинулся было к нему, отогнал его нетерпеливым жестом. Он что-то сказал, но из уст его не вышло ни звука, а прочесть по губам Питер не сумел. Впрочем, и так было ясно: Метеллий попрощался.
А потом на поляне никого не стало.
По ушам Питеру ударила внезапная и полная тишина. Никто из взрослых членов общины не выжил. Победителей их тоже нигде не было видно. Питер знал, куда они ушли: туда же, куда и Метеллий. Истинные лоа свершили свое возмездие, и его друг причастился их благородной битве.
Что до него самого, Питер знал, что ему делать. Он соберет осиротевших деревенских детишек и поведет их назад, долгой дорогой вниз, с гор, к людям. Сколько-то человек влезет к нему в джип; остальных заберут власти. Остается надеяться, что все они найдут себе новый дом… впрочем, все для них будет лучше, чем это.
Тут он остановился и бросил взгляд в сторону хижины, где провел эти дни. Все его бумаги остались там, и даже несколько магнитофонных записей. Вся его ненаписанная пока книга была там. Вся его карьера. Но кто теперь ему поверит? Мифы и ритуалы маленькой уединенной общины – вырезанной ныне под корень? В битве, где выжил один только он? И как это все будет выглядеть?
Питер повернулся к деревне спиной, пересчитал детей и двинулся в сторону тропы.
Дуэйн Раймел. Драгоценности Шарлотты
– Возможно, рассказ об этих событиях, что произошли в трухлявом старом городишке, вызовет у вас недоверие, – сказал Константин Теунис, вольготно раскинувшись в кресле. – Но мне они все равно кажутся небезынтересными.
Мы расположились в его изысканной гостиной, освещенной уютно потрескивающим камином. Все светильники уже погасили; холодный осенний ветер пугающе завывал над крышей, обещая скорый снегопад. Но никакие мерцающие тени и суровость погоды не могли сравниться по силе производимого впечатления с самим Теунисом. Попыхивая трубкой, он неотрывно глядел на ревущее в камине пламя, глубоко уйдя в свои мысли. Он позвал меня сегодня специально, чтобы поведать какую-то историю – а какую, так до сих пор и не