Музыка времени. Валентина Ива
людей стояли мы, сотрудники лаборатории Института биофизики и с интересом таращились не столько на попа, читающего молитвы, сколько на окружающих нас людей и убожество оскверненного и обнаженного Храма. Служба была длинная, все иностранцы пели молитвы привычно и торжественно. Мы, атеистически воспитанные в Советском Союзе, молитв не знали, песен «Иже херувимских» тоже, но история религии нам, конечно, была знакома, и вызывало благоговение стройное пение церковных молитв. Когда французский мальчишка восьми-десяти лет не выдержал духоты помещения и упал в обморок, мы восхитились его мужеством выстоять два часа, молиться и петь, и потерять сознание.
Крестный ход вызвал у местных жителей улицы Большой Никитской некий переполох и громадный интерес, так как это мероприятие для того далекого времени конца перестройки было необычным и нетипичным: эту церковь с 1931 года никто не обходил Крестным ходом.
После крестного хода все были приглашены на заседание Дворянского Собрания в Дом архитектора. Центральный дом архитектора открыт для всех, кого интересует архитектурная и художественная жизнь Москвы. К этому времени наш коллектив уже сопровождали корреспонденты столичных газет и телевидение. Я почувствовала некоторую помпезность происходящего и решила тихонечко уйти, но наш руководитель воспрепятствовал тому, чтобы кто-нибудь тихо растворился: «Вы что, с ума сошли? – строго спросил дворянин. – Потом там будет Бал, и будут угощать шампанским – бесплатно!!!»
Дом архитектора располагался рядом – в Гранатном переулке. Помимо основной профильной деятельности, в Центральном Доме архитектора проводились мероприятия, относящиеся к другим областям искусства, а также к просветительской и научно-познавательной сферам. С концертами здесь выступали Государственный академический большой симфонический оркестр им. П.И. Чайковского под руководством Владимира Федосеева и Музыкальный коллектив Петра Налича. В выставочных залах Центрального дома архитектора проводились многочисленные выставки. Вот и теперь Дворянское собрание арендовало помещение Центрального дома архитекторов для такого важного события. В большой концертный зал ручейком втекали многочисленные дворяне. Шум и суета не смолкали. Места почти все были заняты, и наши семь человек во главе с начальником устроились вдоль стены на стульчиках вдали от сцены, в уголке. В зале работало около десятка корреспондентов и киношников. Всё снималось на видео.
Вот когда шум затих, на сцену вышел сам князь Голицын и предоставил слово Петербуржскому Председателю дворянского собрания князю Гагарину. Гагарин вышел на сцену, откашлялся и начал свою речь. Поскольку князь не выговаривал буквы «р», «з», «с» и еще несколько, понять, что он говорит, было весьма трудно. Тут один из сотрудников нашей лаборатории наклонился ко мне и прошептал мне в ухо: «Совсем князья выродились! У фсех фефект фикции». Мы начали трястись мелким смехом, и в это самое время корреспондент с огромной камерой на плече, медленно миновав всех дворян