Досье на адвоката. Наталья Борохова
нее сидел молодой человек с внешностью Блока и вот уже битый час рассказывал ей необычайно нудную историю своей личной жизни. Он хотел, по всей видимости, получить от начинающего адвоката дельную юридическую консультацию, но, растекаясь мыслью по древу, никак не мог перейти к главному.
– Все начиналось так красиво. Помните, как у Расина? «Всевластная любовь повелевает нами, и разжигает в нас, и гасит страсти пламя». Я был молод и наивен. Глупец! Я искал счастье. А что она? Она была старше меня на год, хитра, изворотлива и невежественна. Она накинула на меня брачные сети, а я даже и не сопротивлялся. Был слеп. Но не зря, видно, Цветаева предупреждала: «Не люби, богатый – бедную, не люби, ученый – глупую…» Я все-таки попался.
Терпение отнюдь не было главной добродетелью молодого адвоката, и Лиза давно бы уже прервала исповедь клиента, но ей безумно хотелось спать. Настенные часы за ее спиной мерно тикали, а конца утомительному дежурству не предвиделось.
Дубровской, как и любому «зеленому» специалисту, надлежало тащить на себе бремя обязанностей, тех, которые маститые адвокаты так любят перекладывать на плечи молодежи. Парясь с утра в помещении юридической консультации, она выслушивала многочисленные жалобы посетителей, рассеянно давала какие-то советы, а сама только и мечтала, как бы поскорее освободиться от всего этого и умчаться вместе с друзьями на озеро. Благо погода была замечательная.
– «Глупый сын – сокрушение для отца своего, и сварливая жена – сточная труба»…
Елизавета очнулась. Ей показалось, что минула вечность. Пора было брать инициативу в свои руки. Из длинного монолога поэта она выхватила только последнюю фразу.
– Итак, перейдем к практическим вопросам. Вас затопили соседи, и вы хотите взыскать с них компенсацию имущественного ущерба. Так?
– Боже! С чего вы взяли? – испугался поэт.
– Вы же только что говорили про какую-то трубу?
– Ах, это! Я лишь цитировал Библию.
– А что вы от меня хотите?
Выяснив, что высокохудожественной натуре поэта ничто земное не чуждо и он хочет поделить имущество так, чтобы его «невежественная» жена осталась только при своих интересах, а он – при всем прочем совместно нажитом барахле, Лиза пригорюнилась. Нет все-таки романтики на белом свете! Процитировав несколько заученных фраз из Семейного кодекса, Дубровская вздохнула свободно. Еще полчаса, и она умчится на своем «Пежо» туда, где можно будет беззаботно хохотать, плескаться в воде и думать лишь о том, насколько прошлогодний купальник соответствует нынешнему сезону.
– А у меня, Елизавета, к тебе есть маленькая просьба, – обратился к ней заведующий консультацией Дружинин.
Дубровская вздохнула. Ласковый тон начальника ничего хорошего, тем более в день ее дежурства, не сулил. Она оказалась права.
– Читаешь ли ты, моя милая, газеты? – откуда-то издалека начал Пружинин.
– Конечно. А что? – Лиза еще надеялась на чудо.
– А то,