Эстер. Повесть о раскрытии еврейской души. Эстер Кей
отложил кисти и тонколикого Пантелеймона в сторонку.
– Вот, к примеру, время… – заговорила я, – сколько времени, по-вашему, существует мир? Это – раз. Во-вторых, если Б-г есть и Он один, то почему есть разные религии? А в-третьих… куда человек девается, когда умирает? А в-четвертых… почему нам, советским людям, нельзя ездить за границу? И в-пятых, такой вопрос: если… к примеру… я за кого-то сдам экзамен наотлично, а тот человек даст мне за это деньги, то это очень страшный грех или нет?
Реставратор вскинул голову и захохотал. Глаза его блеснули совсем не по-церковному. И понес он такую псевдоинтеллектуальную чушь, из которой всякая разумная девушка на моем месте сделала бы только один вывод: что с ней заигрывают. Правда, по ходу этого хитроумного трепа у него проскальзывали и интересные мысли, например, утверждение о том, что Ветхий Завет – книга иудейская и что все в ней – истинная правда и что у евреев – прямая связь с Б-гом и что, как ни крути, Б-г – Он один для всех… Но сам стиль речи не оставлял сомнений в том, что перлы мудрости в ней если и рассыпаны, то лишь для завлечения пытливой юницы в сети соблазна.
Поначалу я было развесила уши, а потом – смотрю, не к тому дело клонится. Слезла с подоконника и осторожно пригнулась, чтоб о притолоку кельи не ушибиться.
– Ладно, – говорю, – вы тут вашего Пантелеймона заканчивайте, а я, пожалуй, пойду себе.
– Как? Уже? Но мы же только-только подошли к самому главному! Подождите! Я вам календарик церковный подарю! С посвящением!
Реставратор чуть было не выскочил из-за стола, разведя руки в изумлении от моего ухода и разочарования, им, видимо, по этому поводу испытываемого.
…Быстрыми шагами я пересекла коридорчик и толкнула дверь во двор. Январский снег на земле искрился так, что глазам становилось больно. По двору огромного монастырского комплекса расхаживали группы интуристов с экскурсоводами, щебетавшими на самых разных языках.
Вот нормальные туристы, ходят на экскурсии, получают стандартную информацию обо всем… Одна я лезу внутрь, в лабиринты, все доискиваюсь какой-то особой правды… …11 января. Когда встречаю Ляха в университете, то избегаю разговоров с ним, не имея мужества прямо отказаться от участия в его мафии. А что будешь делать? Это ведь было так по-киношному заманчиво – сидели, обсуждали детали авантюры, оговаривали плату, условия контракта… Тогда, десять дней назад, я уже почти обещала сотрудничать с ним. Если сейчас откажусь, то вдруг он начнет мстить? Боюсь попадаться ему на глаза… …13 января. Занесло меня в гостиницу Россия. Антрепренер Аллы Пугачевой (так, во всяком случае, значилось на его визитке) зазвал в гостиничный номер, якобы для прослушивания и определения вокальных способностей (это была моя идея – попробовать петь если уж не на клиросе, так на эстраде). Мужик оказался конкретный, закрыл дверь на ключ и… что сказать? – дралась, кусалась, – вырвалась. Злой и разочарованный антрепренер в конце концов открыл дверь и выпустил