НЗ. набор землянина. Оксана Демченко
интеллект корневой системы до полутора тысяч единиц.
– Почему вы передали сведения, важные в розыске содержимого сейфа, предателю Альгу, а не обратились в инспекцию габ-центра?
– Я еще не знала, к кому там обращаться. Но теперь почитаю инструкции и буду знать.
Он откинулся на спинку стула и в отчаянии воззрился на меня. Скрипнул зубами. Побарабанил по той же многострадальной пластинке.
– Дознание по делу предателя. Раздел – сообщники. Вынужден признать отсутствие факта вербовки или же подкупа ввиду отсутствия интеллекта у вербуемой стороны, что полностью лишает процесс… смысла.
Он тяжело вздохнул. С ненавистью глянул на меня.
– Претензий к габ-порту не будет заявлено. Особое замечание: выразить благодарность носителю Чаппе, галактика Дрюккель, за успешный выбор служащего, не способного к измене по ментальным параметрам.
Я прикусила губу и заморгала. Сейчас меня отсюда выдворят, и никогда больше я ничего не узнаю о Тэе. Ужас. Я с ума сойду. Конечно, весь бред про пиратов и прочее я изобрела прямо теперь, и вообще укол, спасибо морфу или даже тому минотавру, на меня перестал влиять. Но я не могу просто уйти.
– Есть просьба, – тихо сказала я. – Альг был первым человеком, с которым я заговорила в габ-порту. Я бы хотела его еще раз увидеть, Мне кажется, что другой возможности может и не быть. Я обещаю молчать и выполнять ваши инструкции. Пожалуйста.
– По окончании расследования, а оно завершено, – ровным голосом злодея, нашедшего для меня казнь, сообщил тэй, – мы установили: изменник действовал один. Это дает возможность привести приговор в исполнение, финальная карта мозговой активности уже снята. Мы не возражаем против просмотра процесса. Остаточная длительность допроса три минуты.
Он снова надавил на знак империи, которую я за полчаса научилась ненавидеть всей душой. Над столом постепенно сформировалось объемное изображение довольно мрачного места. Света там было мало, всего одна лампа. Острый, как нож, луч вырезал из пространства белесую сердцевину. Сперва я не поняла, что вижу в границах света. Потому что так изуродовать человека – немыслимо. И, черт подери эту эмпатию, я правда его узнала. Хотя узнать по мясу и торчащим костям того, кого помнишь вполне здоровым… В горле стало до ужаса сухо. Это очень далеко отсюда – в проекции. Ничего сделать нельзя. И подлец, сидящий рядом, знает, что изменения невозможны, и я доставляю ему радость в каждый миг просмотра. Мой Тэй был еще жив и даже в сознании. Не знаю, как можно жить в таком состоянии. И зачем это нужно. Ему зачитывали приговор. Про эту их дурацкую измену, про лишение статуса и в конце сказали «в шлак».
Я сглотнула всем наждаком горла. Ужас был еще и в том, что я понимала: мне показывают картинку, канал односторонний. И все же мой Тэй, он же Альг, знает каким-то одному ему известным способом, что я – вижу. По спине мурашки бегут, до чего жутко и больно. В довесок эта проклятущая тоска пополам с любопытством, как тогда. Только теперь я точно чую: не моя