НЗ. набор землянина. Оксана Демченко
я вообще, глобально, оптимист на грани срыва, потому что хороших людей в мире много, а мне попадаются сплошь исключения из означенного приятного правила. Причем такие – ну, полные выродки, блин.
Мой наниматель еще немного поизучал сломанный стеклоподъемник. Похлопал глазами, будто фотографируя рычаг переключения передач и приборную панель. Потер ладонью пластик руля. Наконец, горестно скривился, отказывая себе в дальнейшем содержательном безделье.
– Контракт рассмотрен двусторонне. Прошу протянуть руку ко мне. Отбываем к месту несения службы.
Я протянула и именно теперь сообразила, что понятия не имею, на что подписалась – хотя я пока не чиркнула нигде ни слова, ни крестика-нолика. Может, я самозачислилась в шпионы? Судя по оплате, я теперь Сима Бонд. И мне срочно полагается принять водки с мартини. Или без мартини.
По голове садануло так, что и без водки я ощутила все прелести глубокого похмелья. Свет погас. Тошнота включилась. Головокружение завелось с пол-пинка. Слух переколбасило особенно грубо. В гулком отдалении гнусавились сами собой распоряжения, я вроде их и не понимала, но исполняла. Вдыхала, выдыхала, шагала, стояла. Или лежала? Пьяным в помощь тяготение. Я была беспомощна.
– Раз-раз, проверка усвоения базиса, – сообщил в ухо смутно знакомый голос. – Габбер, доложите ваше состояние.
– Хреновое.
– Впредь требую указывать допустимые ответы: годен к службе или не годен, – укорил голос. – Итак, ваш статус вшит в ДНК, так понятно для вашего локального уровня знаний. Ваш сектор в габ-порту, именуемом Уги, имеет номер семь, переключение на десятичную систему счета – красный канал. Ваша форма на вас. Свод нерушимых законов, он же памятка посетителя габ-порта, в нагрудном кармане. Ваш транспорт в служебном секторе габ-отстойника. Причал семь.
Вообще-то я в детстве верила, что семь – счастливое число, но теперь начала сомневаться. «Отстойником» счастье не назовут даже в… полном габе.
Похмелье слегка подрассосалось, удалось разлепить глаза и поверить: тяготение постепенно принимает тело и ориентирует его, то есть меня, в пространстве.
Мама, и почему я не приняла предложение того старого мухомора, друга твоего замшелого грека? Он вполне умильно сопел на мой четвертый размер бюста…
Я стою на тонкой пластине невесть чего. Со всех сторон – темно и тихо, как и должно быть в космосе, наверное. Точно не знаю, прежде мне хватало ума оставаться достаточно близко от дома. Никаких намеков на Медведиц, больших и малых, в звездном беспорядке не наблюдается. Зато совсем рядом топчется двухметровое нечто, помесь богомола с буддийским монахом. Желтые одежды с красным – ну, сами понимаете. И отпадный веревочный поясок. Богомолец – я сразу его обозвала мысленно именно так – сопит и сдирает с себя по моде Фантомаса маску, лишаясь остатков человекоподобия. Улыбается мне во все жвалы.
– Я ваш габариус, – важно клокочет и скрипит он, ни на миг не по-русски, но до изумления