Книга песочницы. Рассказы и повести. Мурат Тюлеев
после чего-нибудь рядышком.
– Рядышком? – попыталось проанализировать верность свежего тезиса оно. – Почему же рядышком? Неужто чуть дальше стёклышко?
– Ситечко, – победоносно задрал подбородок он.
– Черт те что, – пробормотало оно и упало навзничь. К его недвижному телу подбежал доверчивый лихус и юркнул в ноздрю. По дороге, подозрительно косясь, проскакала бездомная антилопа.
– Ситечко, – еще раз, вкусно чмокая губами, произнес он.
Через полчаса оно очнулось, протерло почку и, спотыкаясь, пошло. Он, усмехаясь и, сверяя часы с настроением, отправился следом и скоро поравнялся со своим спутником, не заглядывая тому в документы.
Шагреневый муж
– Ты слишком доверчив, – это была первая фраза, которой она огорошила его спозаранку. – Ночью ты спал и не следил за моими действиями. А ведь я могла бы уйти черт те знает куда, и делать там всякие разные пакости, а ты спал бы… И откуда в таком тщедушном теле столько силы для сна?
– Я читал где—то, – потягиваясь и отпивая из коленной чашки бром с кремом для бутс, отвечал он, – что чем человек ничтожнее, тем величественнее его сон. И наоборот. Очевидцы утверждали, что Александр спал, скукожившись в букашку и завернувшись в промокашку, и однажды приближенный перепутал его с предметом личной гигиены, и отдал старьевщику в обмен на лапу гиены.
– Значит, ты ничтожество, – заключила она, слишком рано торжествуя, – потому что во сне ты был настолько величественен, что я не решаюсь уйти от тебя к нему и изменить нашей бессмертной любви, ибо кары неизбежной пугаюсь, ибо скоры на расправу фигурирующие в анналах.
– В чем же выражается это мое ночное величие? – он уже встал и хотел было надеть брюки, как тут же выпал из рейтуз и затерялся где—то под каблуком ночной туфли. – Ой, где это я?
– Здесь, – сказал она, и пнула нехитрую обувку, – нашелся? Молодец. Так вот, во сне ты вырастаешь до невиданных размеров и становишься похож на мою резиночку для венепункций, только у тебя есть еще глазки.
– Моя мама так и говорила, – вдруг вспомнил он. – Сынок, ты будешь истинной находкой для своей потерянной жены.
– Что имела в виду старая ведьма?
– Мои колоссальные ночные размеры и мое дневное ничтожество. Ты ведь заметила, что в темноте я как-то шершав на ощупь, а днем гладок, как лебединый клык? Ты заметила? Скажи, что не заметила.
– Я скажу: заметила! И еще раз: заметила!
– Энтузиазм такой откуда?
– От ботокуда! Вставай на табуретку, я защелкну твой шейный позвонок.
– Он болезнен!
– Надо, надо, а то твоя голова напоминает капюшон!
– На улице осадки в виде мокрого с неба и дождя?
– Просто ветер! Опять придется привязать тебя к шнуркам, чтобы ты не уехал на подметках нашей пока просто соседки!
– Как ты думаешь, не сделать ли мне ее не просто соседкой?
– Я тебе дам! Дам, дам, дам!
Они собрались