Лопухи и лебеда. Андрей Смирнов
белобрысая и покраснела.
За окном тянулось стадо, позвякивали ботала. Коровы неторопливо месили размокший проселок. Они мычали, приближаясь к дому. Из ноздрей у них вырывался пар.
Зазвонил телефон.
– Ленинград!
– Я подожду на улице, – сразу поднялась Саша и вышла.
Илья взял трубку.
– Лора? Это я. С приездом… С приездом, говорю!
Девчонки у барьера делали вид, что заняты открытками.
– Так вышло… – негромко, ровным голосом говорил Илья, и пятна медленно выступали под его скулами. – Все нормально, приеду, расскажу. Как ты отдохнула?..
За забором, к которому прислонилась Саша, росла рябина. Поднявшись на цыпочки, Саша сорвала гроздь. Дерево обдало ее брызгами. По рту от ягод становилось горько и свежо.
На ветку уселась синица и тоже стала лакомиться.
Илья вышел и сразу закурил.
– Иди домой, – сказал он. – Иди. Я приду.
Он посмотрел ей в глаза.
Саша взяла корзину и ушла.
В сарае Дуся доила корову.
– Хорошая, хорошая, кисанька моя, – приговаривала она с ласковым беспокойством. – Чего ты маешься, Милушка, ну?.. Не балуй! – сердито прикрикнула она, обернулась и увидела Сашу.
Саша стояла и смотрела, как доит Дуся.
– Чего там Татьяна притихла? – спросила Дуся.
– Телевизор смотрит. Может, помочь чего? Давай я ее накормлю.
– Ты с грибами своими сладь.
– Уже кипят. Руки вон не отмываются…
– Милка что-то тревожится, – вздохнула Дуся. – Уж не захворала ли?
Струйки молока позванивали о подойник.
– Трудно доить? – спросила Саша.
– Руки чистые? На, попробуй, – усмехнулась Дуся.
Саша села на ее место, потянула раз, другой.
– Дак кто ж так доит! – помирала со смеху Дуся. – Гляди, не тискай. Она у нас барыня… Ты сиську покрепче ухвати, всей пятерней, сколько влезет. А сосочек мизинцем прижми, да мягонько так, легонечко. Ладонью-то надавишь, погнала его книзу, теперь оттяни малость – оно и побежит…
Саша взмокла от стараний и наконец выдавила ручеек.
– Ну, слезай, вишь, она переживает, мою руку знает.
– Ф-фу! – выдохнула Саша.
– А ты как думала? Сперва-то ночи не спала, ручки знаешь как болели!
Из-под Дусиных рук бежали ровные прерывистые струйки.
– Твой-то пришел?
– Гуляет, – весело сказала Саша.
– Что ж мало погостили? И в самую мокроту… Летом приезжай, в июле. Купаться можно, ягод – потопчешь больше, чем наберешь. Хотя куды тебе летом! Отпрыгалася…
– Почему?
– Дак рожать небось будешь? – Дуся удивилась. – Или хвораешь?
– Посчитала… – сердито сказала Саша.
– А чего стыдиться? Нынче сентябрь, у тебя и выходит как раз июнь, а то июль.
Они помолчали.
– Замужем-то долго была? – спросила Дуся.
– Четыре года.
– Бросил, что ли?
– Почему бросил? Я сама ушла.
Дуся усмехнулась:
– Боевая… Как же без детей-то ухитрилась? За четыре года? Или хвораешь?
– Муж