Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе. Мойзес Наим
самый стремительный за всю историю процесс урбанизации набирает дополнительные обороты, особенно в Азии. Все больше людей перебирается из деревень в города, и этот процесс постоянно продолжается. В 2007 году впервые за всю историю городское население обогнало сельское. Ричард Доббс так описывает колоссальные масштабы этой перемены: “Растущий средний класс Китая и Индии осядет в гигантских мегаполисах: так возникнут потребительские рынки, превосходящие современные Японию и Испанию соответственно”{72}. Национальный совет по разведке США подсчитал, что “каждый год городское население мира увеличивается на 65 миллионов человек: это как если бы каждый год появлялись семь городов размером с Чикаго или пять Лондонов”{73}. Последствия этой революции для распределения власти внутри государства не менее серьезны: с каждым годом больше людей тратит деньги и вкладывает средства в двух (и более) странах одновременно. Внутренняя миграция, в особенности переезд населения из деревень в крупные города, оказывает на власть не менее разрушительное воздействие, чем международная миграция.
Общую картину власти меняет и относительно новая форма мобильности, хотя и не такая глобальная, как урбанизация: циркуляция умов. Многие квалифицированные образованные работники переезжают из бедных стран в богатые в надежде на лучшую жизнь. Такая печально известная “утечка мозгов” лишает государства медсестер, инженеров, ученых, предпринимателей и прочих профессионалов, обучение которых обходится достаточно дорого; их отъезд, конечно, уменьшает человеческий капитал страны. Однако в последние годы все большее число таких специалистов возвращается на родину и в корне меняет положение дел в избранной сфере деятельности, будь то промышленность, университетское образование, политика или СМИ. Анна-Ли Саксенян, декан Школы информации Калифорнийского университета в Беркли, заметила, что иммигранты из Тайваня, Индии, Израиля и Китая, которые работали в Силиконовой долине, вернувшись на родину, часто становились “ангелами-инвесторами стартапов” и “венчурными капиталистами”: создавали там компании и в конце концов либо окончательно возвращались, либо перемещались между прежним и новым местом жительства (поэтому Саксенян предпочитает называть это явление “циркуляцией умов”). Таким образом, они привозили на родину культуру, методы и технические способы работы, которые освоили в США. Разумеется, в случае с предпринимателями активная, конкурентная, революционная культура бизнеса, обычная для крупных деловых центров, вступает в противоречие с традиционными монопольными способами ведения бизнеса, зачастую распространенными в развивающихся странах с доминирующими семейными бизнесконгломератами. И это еще один пример того, как неожиданно революция мобильности меняет характер обретения и использования власти в традиционных, но быстро меняющихся обществах{74}.
Перемещение
Richard Dobbs. “Megacities”,
Национальный совет по разведке, Управление директора национальной разведки,
Saxenian.