Если наступит завтра. Сидни Шелдон
вы вернетесь после медового месяца, вас будет ждать повышение и солидная прибавка в зарплате.
– О, благодарю вас, это великолепно! – Трейси знала, что заслужила повышение, и ощутила прилив гордости. Поскорее бы сообщить эту новость Чарлзу. Трейси казалось, что боги сговорились, чтобы переполнить ее счастьем через край.
Чарлз Стенхоуп-старший жил в старинном впечатляющем особняке на Риттенхаус-сквер. Мимо этой городской достопримечательности нередко проходила Трейси. «А теперь, – думала она, – это место станет частью и моей жизни».
Она нервничала. Красивая прическа впитывала влажный сырой воздух. Трейси уже четыре раза меняла платья. Как одеться? Просто? Официально? У нее был один комплект от Ив Сен-Лорана, на который она наскребла денег и купила в «Уонамейкерсе»[3]. Надеть его? Как бы не подумали, что она слишком экстравагантна. С другой стороны, если ее увидят в какой-нибудь вещи с распродажи на Пост-Хорн, решат, что невеста не по сыну. Черт, одернула себя Трейси, они в любом случае это решат. И наконец она остановилась на серой шерстяной юбке и белой шелковой блузке. А на шее застегнула тонкую золотую цепочку, присланную ей матерью на Рождество.
Дверь в особняк отворил дворецкий в ливрее.
– Добрый вечер, мисс Уитни. – Он знал ее фамилию. Это добрый знак? Или дурной? – Позвольте ваше пальто. – С Трейси капало на их дорогой персидский ковер.
Дворецкий провел ее через мраморный вестибюль, который показался Трейси вдвое больше, чем банк. «Господи, – запаниковала она, – я нарядилась не так! Надо было надеть платье от Сен-Лорана». Когда они свернули в библиотеку, у Трейси затряслись поджилки, но тут перед ней предстали родители Чарлза.
Чарлз Стенхоуп-старший, мужчина лет шестидесяти пяти, сурового вида, выглядел, как и подобает преуспевающему человеку. Таким станет его сын через тридцать лет. У него, как и у Чарлза, были карие глаза, волевой подбородок и седые волосы. Он сразу понравился Трейси – отличный дед для их ребенка.
Мать Чарлза тоже производила впечатление. Она была невысокой и крепко сбитой, но, несмотря на маленький рост, в ней ощущалась царственность. «Основательная и надежная, – подумала Трейси. – Превосходная бабушка».
Миссис Стенхоуп протянула руку:
– Как славно, дорогая, что вы согласились прийти к нам. Я просила Чарлза оставить нас на несколько минут наедине. Вы не возражаете?
– Она, конечно, не возражает, – заявил отец Чарлза. – Садитесь… Трейси. Ведь так вас зовут?
– Да, сэр.
Стенхоупы опустились на диван напротив Трейси.
«Почему я чувствую себя так, словно предстала перед инквизицией?» Трейси словно слышала голос матери: «Не взваливай на себя ношу, которую не потянешь. Продвигайся постепенно – шаг за шагом».
Первым шагом стала улыбка, но и та не получилась, ибо теперь у Трейси затряслись колени и, чтобы скрыть дрожь, пришлось накрыть их ладонями.
– Итак! – Голос мистера Стенхоупа звучал сердечно. – Вы с Чарлзом
Крупный семиэтажный универсальный магазин в центральной части Филадельфии.