Десятка (сборник). Владимир Козлов
зачем тебе это?
– Ну и зачем тебе это?
– Прежде всего – банальный адреналин… Я шесть лет занимался самбо, пока не надоело… Вернее, стало понятно, что существует планка, выше которой не прыгнуть… А потом, уже в универе, случайно попал в это дело…
– И как это все происходит?
– Есть организаторы, есть бойцы, есть люди, которые делают ставки, – подпольный тотализатор. Когда закрылись казино, это стало вообще популярно. Приезжают люди на крутых машинах, ставят нереально крупные бабки…
С балкона виден двор и три соседние девятиэтажки. В них горят только несколько окон.
– …маме ничего не сказала, – говорит Маша. – Не хотела расстраивать. У нас с ней нормальные отношения, но… я все детство ее толком не видела. После развода с отцом она работала очень много… От отца денег практически не приходило… Он был, вроде как, бизнесмен, но не слишком удачливый. Так что, все на маме. Она уходила рано, возвращалась поздно. А я приходила из школы и была сама по себе… То есть это было, конечно, классно, с одной стороны…
Кирилл делает затяжку, бросает окурок вниз, перевешивается через балкон, держась за металлические прутья, ноги отрываются от земли.
– Что еще за глупости? – говорит Маша. – А если перила сломаются, и ты упадешь… Все такое старое…
Кирилл продолжает перевешиваться через балкон. Его ноги висят в воздухе, голова внизу.
– Перестань, сейчас же перестань! – выкрикивает Маша.
Кирилл перевешивается обратно. Подошвы шлепанцев хлопают о бетон балкона.
– Дурак! – кричит Маша. – Ты меня напугал…
Кирилл подходит к ней, обнимает, прижимает к себе. Маша утыкается носом в его плечо, тут же отстраняется. Кирилл целует ее в губы.
Внизу хлопает балконная дверь. Где-то заводится машина.
Утро. Кирилл и Маша лежат на разложенном диване. Кроме него – в комнате стол, два стула и старая полированная стенка. Ее книжные полки почти пусты – только несколько газет с кроссвордами и детективов в мягких обложках.
Маша вылезает из-под одеяла, встает, подходит к окну. В окне – серая стена и окна дома напротив. Маша возвращается, снова залезает под одеяло.
– Если сегодня что-то выйдет не так, то уже, может быть, через месяц я буду в тюрьме.
– Не говори так…
– А как мне говорить?
– Вообще ничего не говори.
Кирилл стоит у раковины в ванной, бреется станком. Дверь приоткрыта, заглядывает Маша.
– Ты точно не хочешь, чтобы я с тобой пошел?
Маша мотает головой.
– Нет, я по магазинам люблю ходить одна.
Кирилл берет крем для бритья, надавливает на кнопку, выжимает на пальцы немного пены. Он резко делает шаг к Маше, рисует ей усы. Она пытается увернуться, не успевает, хохочет.
Середина спортзала застелена дерматиновыми матами. У стен – зрители: человек пятьдесят. Все – мужичины, некоторые – в костюмах, с галстуками. Одни стоят, другие сидят на пластмассовых