Правдивые и доподлинные записки о Мандельшпроте, найденные в фисгармонии бывого Пуськинского Дома настройщиком роялей Василиском Бурляевым. Charitas omnia kredit. Алексей Козлов
на финской атласной бумаге – за кожанки, херес, патроны, бочку и вообще, за моральный ущерб деятельности, что он ополоумел и замер, как мишка! Коала, на севере. Скульптурная группа. Лаокон кисти Пинтекорво.
– Жуть! – говорит. – Жуть. Альгамбра! Грабеж! Кандырь.
Пришлось Мандельшпроту раскошелиться и в долги залезть по самые уши волос, чтоб расквитаться и размерсикаться. Лизун. А Маузер у него пионеры отняли на субботнике. Пызры. Незадача-то какая! У приличного человека пионеры Маузер не отымут. Кишка тонка! А у плохого отымут. У такого, как Мандельшпрот, пионеру Маузер грех не отнять. Вот что я Вам скажу. Хотите – верьте, хотите – нет? Ловля ветра в суете сует. Дьявол! Я ведь любил их всех! А теперь, раз так, выкусите всё! На, Боже, обе штуки!
Соль Земли
Ты – русский парень. В век позора,
Дней провожая череду,
Знай, честь твоя – твоя опора,
И сам с собой живи в ладу.
Пусть Ложь сгибает долу шеи,
И Правде рот заткнут в ночи,
Будь горд, и пред свиньей в ливрее
Свой честный бисер не мечи.
Верь лишь сияющему своду,
Не утешай, не обещай!.
Будь одинок! Свою свободу
На рабство сытых не меняй.
Живи в миру! Схиму и латы
Оставь для плоти дурака.
Но в час возмездья меч расплаты
Вонзи безжалостно в врага.
Будь верен истинному другу,
Но сожалея, не грусти,
Когда предав свою поруку,
Тебя покинет он в пути.
Скрепи железной волей разум,
Не жди подарков от судьбы.
Лишь смысла здравого приказом
Направь к Великому стопы.
Серебро
Душа благого человека
В жемчужной патине теней —
Змеи серебряное веко
В слепящем золоте огней.
7 ноября 1932 г.
Я ликую! Я трепещу! Я брав! Я радуюсь, я ликую, мой друг! Малюсенький дворик Дома Литераторов с его чахлой униженной растительностью покрылся молочной зеленью и наводнен теперь литераторами, как прокаженный струпьями. Все, все выползли из тесных кабинетов и проводят досуг в общении с природой. Ввиду отсутствия стульев и лавок, они сидят на земле, держа блокноты на расстоянии вытянутой руки и пробегают глазами свои заготовки. Мой рояль выкачен в центр двора и своей черной, как вороное крыло, поверхностью вносит в эту пеструю картину вид особо торжественный и поэтичный. Так же, как и я, мой рояль дышит полной грудью. Мандельшпрот, как Командор, весь день смотрел в небо, закинув голову. О, если бы он видел, как похож он на Поэта, поэта с большой буквы. Лисипп! Птица Гамаюн! Я представил себя ваятелем и понял, что мне было бы очень просто, находясь в такой ипостаси, приступить к делу и придать каррарскому мрамору необходимые формы. УБЕРИУДЫ пытались развязать свои шутки, но торжественность момента, кажется, их остановила. Картина нашего маленького праздника очень напомнила мне Праздник Верховного Существа своей возвышенностью и неброской красотой. Баснописец Ванюхин, даруй ему небо парик и отсутствие