Вера. Юлия Носовицкая
понимать все без слов?! – улыбнулась Вера и, проводив Марину, закрыла за ней дверь.
Теперь, когда мама ушла, можно было больше не скрывать своих чувств.
Вера взяла в руки портрет Антона и заглянула ему в глаза.
– Нет, я не влюблена, я не влюблена в тебя, слышишь? – шептала она и по ее щеке скатилась одинокая слезинка. – Я не должна, я не имею права! Ну почему мне так хочется тебя увидеть?
Было еще ранее утро и чтобы как-то скоротать время и занять себя чем-то полезным, а заодно и отвлечься от мыслей об Антоне, Вера взялась за рисование.
Она рисовала с таким самозабвением, что даже не заметила, как прошло три часа.
От работы ее отвлек звонок в дверь.
Подъехав к двери, Вера даже не спросила кто это. Ответ на этот вопрос она итак знала.
– Привет! – радостно поздоровался Антон.
– Привет! – немного смущенно, ответила Вера.
– Это тебе! – он протянул ей набор специальных кистей для рисования.
– Вау! Мне как раз нужны были именно такие кисти. Но как ты догадался? – восторженно залепетала Вера.
– Ну, дорогой мой да Винчи, зная, как ты любишь рисовать, мне даже Шерлока Холмса нанимать не пришлось, чтоб догадаться!
– Спасибо! Но, они же очень дорогие! – окончательно смутившись, вымолвила она.
– Не дороже чем твое искусство, так что бери, не стесняйся, мне приятно делать тебе приятно! – улыбнулся Антон, весело передернув плечами.
– Спасибо! – Вера опустила голову, чтобы спрятать лицо, ставшее пунцовым.
– Ну, так ты мне все-таки разрешишь войти? Или может, дорисуем портрет в дверях? Хотя, так, наверное, даже интересней. Портрет Моны Антоны, застрявшей в дверном проеме! – Антон принялся весело позировать.
– Ой, прости, проходи, пожалуйста! – смеясь и смущаясь одновременно, пригласила Вера.
– Спасибо, а то я уж здесь удобно пристроился! – снимая обувь, ответил Антон.
Пройдя в комнату, он сразу заметил холст, который Вера создала за утро.
– Вааау! – у Антона отвисла челюсть, а глаза заняли все пространство на лице, и за его пределами.
– Вот это да! – он осторожно взял холст в руки и начал бережно его рассматривать.
На холсте была изображена заря.
Лучи только что проснувшегося солнышка были едва заметны, они слегка касались морской глади, словно лаская ее.
По небу проплывали белоснежные облака и кое-где еще были видны звезды, не успевшие растаять в синеве утреннего небосклона.
На берегу стояла молодая девушка и протягивала руки к морю, которое словно поглотило ее любовь; на ее щеке застыла слезинка.
Ее волосы и легкий летний сарафан развивались на ветру, а прямо над ней в бесконечной синеве небес парили две белокрылые чайки, словно сочувствуя ей и стараясь утешить.
Где-то вдали покачивался на волнах белый парус, и казалось, что он был совсем рядом, но дотянуться до него было невозможно.
– Вера, у меня просто нет слов! – взволновано проговорил Антон. – Я даже не знаю что сказать. – Он не мог оторвать глаз от картины. – Здесь