Пески времени. Сидни Шелдон
сжал автомат.
Повернувшись, священник улыбнулся.
– Это моя оплошность, – сказал он, снимая тяжелый металлический крест, висевший у него на шее на серебряной цепочке, и протягивая его охраннику.
На этот раз, когда он проходил через кабинку, металлоискатель молчал. Охранник вернул священнику крест, и они вдвоем продолжили свой путь в глубь тюрьмы.
В коридоре стояла невыносимая вонь, исходившая из камер.
Охранника тянуло пофилософствовать:
– Знаете, падре, вы зря теряете здесь время. У этих зверей нет души, которую вы собираетесь спасать.
– И все-таки мы не должны терять надежды, сын мой.
Охранник покачал головой.
– Говорю вам, ворота ада уже распахнуты в ожидании их обоих.
Священник с удивлением взглянул на охранника:
– Обоих? Мне сказали, что исповедаться хотят трое.
Охранник пожал плечами.
– Мы немного сэкономили ваше время. Самора скончался сегодня утром в лазарете. Сердечный приступ.
Они дошли до двух последних камер.
– Пришли, падре.
Охранник отпер одну из дверей и осторожно отошел, пропуская вперед священника. Затем он запер дверь и встал в коридоре, готовый отреагировать на малейший сигнал тревоги.
Священник подошел к человеку, лежавшему на правой койке.
– Как твое имя, сын мой?
– Рикардо Мельядо.
Священник внимательно смотрел на него. Трудно было понять, как выглядел раньше этот человек. Его избитое в кровь лицо было таким опухшим, что глаз почти не было видно.
– Рад, что вы пришли, падре, – произнес заключенный, едва шевеля распухшими губами.
– Долг Церкви спасти тебя, сын мой, – ответил священник.
– Сегодня утром меня повесят?
Священник слегка похлопал его по плечу:
– Тебя приговорили к смертной казни гарротой.
Рикардо Мельядо уставился на него.
– Нет!
– Мне очень жаль. Приказ отдан самим премьер-министром. – Затем священник положил руку на голову заключенного и монотонно начал: – Dime tus pecados…
– Я много грешил в помыслах, деяниях, и я всем сердцем раскаиваюсь в своих грехах, – сказал Рикардо Мельядо.
– Ruego a nuestro Padre celestial para la salvacion de tu alma. En el nombre del Padre, del Hijo y del Espiritu Santo…
Стоя возле камеры, охранник слушал и про себя думал: «Что за пустая трата времени. Господь просто плюнет ему в глаза».
Священник закончил:
– Adios, сын мой. Да примет Господь твою душу с миром.
Священник подошел к двери камеры, и охранник, отперев ее, отступил, наведя автомат на заключенного. Затем, заперев дверь, охранник подошел к соседней камере и открыл ее.
– Он ваш, падре.
Священник вошел во вторую камеру. На лице находившегося там человека тоже были следы жестоких побоев. Священник окинул его внимательным взглядом.
– Как твое имя, сын мой?
– Феликс Карпио.
Это был крепкий бородатый мужчина со свежим синеватым