Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том IX. Сентябрь. Святитель Димитрий Ростовский
твоему безбожному повелению? Но этим ты не в состоянии устрашить того, кто сам желает умереть за Господа своего. Предлагай это вниманию тех, которые малодушны и трусливы, для которых сия временная жизнь представляется великим утешением, а потеря временной жизни – великою скорбью: устрашай их, а не меня. Для меня же сие бренное тело и сия временная жизнь суть как бы тяжкие узы и темница, не позволяющие моей душе перейти к вожделенному Богу; твои же угрозы, казни мучения для меня тем приятнее всякого земного наслаждения, что за ними последует смерть, которая, освободив меня от телесных уз, переселит туда, куда устремлено все мое желание.
После того как святой произнес сии слова, мучитель повелел бить его камнями по шее. Анфим же, с благодарностью принимая эти побои, как начало страданий за Христа и основание венцов мученических, желал еще больших страданий, желая наследовать высшее воздаяние и, то насмехаясь и поругаясь над мучителем, то приводя его в сильнейший гнев, чтобы повелел мучить его тягчайшими страданиями, повторял грозное пророческое слово: «Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из-под небес» (Иер. 10:11).
Сии слова пронзили сердце мучителя яростью, и он повелел раскаленными острыми железными кольями насквозь просверлить ноги священномученика. Но и сие мучение было для святого радостью, ибо он, радуясь, прославлял Бога, сподобившего его терпеть за имя Господа Иисуса Христа таковые страдания. Потом Максимиан повелел положить по земле острые черепки, возложить на них страдальца нагим и в таком состоянии бить еще сильнее палками, чтобы сердце его пронзала сугубая боль: сверху от биения палками, снизу от острых черепков. Но святой и тогда не отчаялся в своей победе над мучителем, воспевая: «Благодарю Тя, Господи, Царю веков, ибо Ты препоясал меня силою для войны и низложил под ноги мои восставших на меня; Ты обратил ко мне тыл врагов моих, и я истребляю ненавидящих меня» (Пс. 17:40-41).
Тогда мучитель изобрел иную муку: раскалив медные сапоги, надели их на ноги Анфима. Но Божественная благодать свыше осенила страдальца,
укрепляя его в страданиях, и он слышал голос, обещавший ему вскоре венец небесный, и сей голос исполнил сердце его блаженством. От сего божественного утешения святой начал явно пред всеми не обращать внимания на мучения, и лицо его озарилось небесною радостью, как будто он не претерпевал никакого страдания. При виде этого, мучитель изумлялся и говорил про святого Анфима, что он – волхв и посредством какого-то волшебства превозмогает огненную силу жжения. Стали спрашивать его: почему он, находясь в таких мучениях, радуется?
– Потому я так радуюсь, – отвечал святой, – что настоящие страдания служат мне твердым упованием обещанных благ, в скором же времени я сумею препобедить твою надменную гордыню и докажу, что твои боги много беспомощнее сил человеческих, и ты будешь каяться о злобе своей вовеки, но без пользы, – и не прежде отойдешь из сей жизни, чем будешь осужден на вечную погибель.
Еще более