Анжелика и дьяволица. Анн Голон
с англичанами, нам пора завершить справедливое дело, чтобы угодить французам, нашим братьям во Христе, и исполнить волю наших возлюбленных отцов, Черных Сутан. Иначе нас опередят демоны, что рыщут вокруг. Мужайся, сестра моя. Я должен покинуть тебя. Но помни, что я сказал. Молись! Молись! Молись!
С этими торжественными заклинаниями он исчез в несколько прыжков. Двое его приспешников бросились следом. В помещениях форта еще некоторое время витал их первобытный запах.
Напуганная Анжелика с тревогой размышляла о причине столь резкой перемены в настроении Пиксарета.
Что-то в Голдсборо не понравилось ему.
С какой стати он вдруг опять подтвердил свои дружеские чувства к французам и Черным Сутанам? А его намек на англичан пробудил у Анжелики болезненное воспоминание о резне, невольной свидетельницей которой она недавно стала.
Ураган, пронесшийся над ними с Жоффреем, бой с пиратами и его исход, неожиданное прибытие Королевских дочерей, а также французской знатной дамы со всеми сопутствующими этому событию неудобствами не могли заставить Анжелику забыть о том, что в нескольких милях к западу, где-то за фиалково-голубой кромкой моря и розовыми холмами Пустынных гор, по-прежнему разыгрывается кровавая драма. Индейские племена, лавиной хлынув из лесов и обрушившись на поселения белых колонистов, убивали, грабили, жгли, снимали скальпы.
Анжелика подумала о встреченных ею беженцах из прибрежных английских поселений, укрывшихся на многочисленных островах залива Каско и спешно организовывавших их оборону, пока ребятишки под присмотром старших плескались в бухтах среди тюленей.
Неужели и там их настигли флотилии индейцев? Живы ли они еще?..
В сравнении с ужасами, возможно в этот самый момент происходившими с ними, свобода и относительное спокойствие жизни в Голдсборо и его ближайших окрестностях представлялись каким-то чудом.
Подобным чудом колонисты были обязаны силе влияния графа де Пейрака, умело использующего союз с бароном де Сен-Кастином, соседними индейскими племенами, а также свою договоренность с французскими колонистами в Акадии и торговцами английских концессий.
Оказавшись в Голдсборо, человек попадал в другой мир. Здесь, несмотря на внутренние распри или схватки с пиратами, случайно заплывшими в эти воды, можно было чувствовать себя в определенной безопасности, защищенным невидимыми границами, которые отныне воздвигало на тысячи миль вокруг одно лишь упоминание еще вчера неизвестного имени французского графа де Пейрака, нынче ставшего богатым, независимым от королей, щедрым. В Голдсборо, несмотря на близкую угрозу войны, можно было избирать губернатора, заниматься торговлей, принимать то теологов из Бостона, то представителей Квебека.
Возбуждение, бурлящее в форте, было кипением жизни. Склады наполнялись доставленными товарами, добычей с «Сердца Марии», обсуждались будущие браки, строительство церкви, новые коммунальные или муниципальные законы.
Волей