Царьград (сборник). Александр Михайловский
вот гусеницы цепляют за дно, и мы, машина за машиной, выходим на берег. Если верить древнегреческим мифам, где-то в этих краях впервые вышла на берег богиня Афродита. И хоть наши БМП не столь красивы, но рады им местные куда больше, чем какой-то там Афродите. Мои парни спешиваются и рассыпаются по окрестностям. Узкая улочка, змеей поднимающаяся в гору, приводит нас на небольшую площадь… Место власти, три в одном: дом раиса, небольшой базарчик и эшафот с расставленными вокруг кольями, на которые насажены головы казненных. Между прочим, там были и женские, и даже детские головы. Оттоманская Порта во всей ее красе, мать ее!
Ну, тут мне казачья кровь в голову и ударила. И, кстати, не мне одному! Все вокруг стало багровым, в ушах заревело: «Бей их, гадов!»
Помню, что моя БМП молодецким ударом вынесла ворота в доме и ворвалась во двор. Подхватив автомат, выпрыгиваю из люка и кидаюсь в драку. Выстрелы из древних пистолей и короткие автоматные очереди в ответ. Орущие бородатые лица, падающие мне под ноги после каждого выстрела, и пуля из древнего пистоля, угодившая в грудную пластину бронежилета. Ух ты, больно-то как, будто конь лягнул!
Отбираю у глупой девки разряженный пистоль, потом кинжал. Безоружная, она визжит, царапается и кусается, как дикая кошка. Но ничего, у нее это пройдет. Придавливаю на шее мало кому известную точку, и дочка раиса мешком оседает на пол. Почему дочка? Да одета она слишком шикарно, и украшений на ней на целую ювелирную лавку. Рев в ушах стихает.
– Тащ капитан! – передо мной стоит старшина Ячменев. – Все кончилось, всех… – он замялся, – порешили!
– Отлично! – я провел рукой по оцарапанному лицу. – Кого-нибудь, кроме этой стервы, живьем взяли?
– Толстяка одного – местные говорят, что он здесь начальник… Ну, и еще пару слуг, которые сныкались и не отсвечивали.
– Постой, Ячменев, ты что, и по-гречески умеешь? – не понял я.
– Да нет, тащ капитан, – Ячменев пожал плечами. – Там в подвале – зиндане здешнем – один грек сидит, то есть сидел. Так он говорит, что купец, и что до войны в Одессе часто бывал. По-русски болтает будь здоров, только вот странно как-то. Димитриос Ок… Он… Ом… Блин, не помню дальше…
– Может Онассис? – пошутил я. – Тоже купец, между прочим, был знатный. Ну что же, веди к своему Димитриосу.
5 июня 1877 года, Эгейское море, остров Лемнос
Поручик Дмитрий Никитин (в миру Димитриос Ономагулос)
Меня должны казнить завтра на рассвете. Во всяком случае, так сказала мне эта жирная скотина, Саид-бей Миринский. Он долго и старательно перечислял все муки, которые должны пасть на голову «неверной собаки», то есть на мою. Ну, терять мне было нечего, и я сказал ему, что лучше сто раз быть молодой и злой собакой, чем один раз старой жирной свиньей.
Перечисление моих завтрашних мук прервал мальчик-бача, который принес хозяину новость о том, что к Мирине подходят два корабля… Скорее всего, из флота британцев, ибо в турецком флоте таких больших и красивых кораблей нет.
Бей кряхтя встал с мягкой, обшитой шелком подушки, на которой