Литературный призрак. Дэвид Митчелл
пожаловать! – приветствовал я ее. – Что это у тебя? Шампанское?
– Шампанское, омары и баранина, мой охотник-добытчик. А ты спал, да? Тебя пошатывает.
– А… да. Задремал. Неужели я опять забыл про твой день рождения?
– Нет.
– В чем же дело?
– Я как следует накормлю тебя, чтобы у тебя было игривое настроение и много спермы. Я хочу ребенка. А как ты?
А я как Кати.
Я очутился в каком-то грязном дворе, окруженном покосившимися домишками рыбаков. Здесь дорожка разветвляется на множество тропок. Черный пес пристально смотрит на меня единственным глазом, оценивая, что я за птица. Лучше бы он сидел на цепи. А вдруг он бешеный? Из-за кочана капусты размером с шалаш выглядывает женщина. Она спрашивает:
– Ищете дорогу к большому Будде?
Я посмотрел на себя со стороны, ее глазами. Во двор забрел черт-иностранец. Ноги по щиколотку в грязи, ботинки из Пенсильвании, шелковый галстук из Милана, кейс набит всякими японскими и американскими штучками, которые стоят больше денег, чем она видела за три года. Что она должна подумать?
– Да, – киваю я.
Она машет тупорылым овощем в сторону одной из тропинок.
– Большое спасибо, – благодарю я.
Протоптанная тропинка, углубляясь в лес, становится все менее проходимой. Со всех сторон надвигаются листья, ветки, сплетения корней, наросты, шипы и заросли кустарников. Какая-то неказистая, грязноватого цвета птичка поет в зелено-опаловой чаще. Сухая трава. Земля, камни, черви шевелятся у меня под ногами.
Я ни на что не обращаю внимания. Солнце начинает припекать.
Слышится рокот вертолета. А вдруг это Аврил и Гилан разыскивают меня? В шлемах, с биноклями у глаз. Потом Аврил выступит перед камерой, как репортер, собирающий информацию о дорожных пробках. Я даже рассмеялся. Шорох в подлеске. Я замер, прислушиваясь, но все затихло. Или показалось. Хотел бы я знать, на острове Лантуа водятся змеи?
Тридцать один денек в сентябре,
В апреле, июне и в ноябре.
Все остальные – насрать…[36]
Насекомые, страдая от жажды, с жужжанием вьются возле моего лица – не терпится отведать моего пота.
Теперь на сцене должна появиться горничная.
Бог свидетель, что идея обзавестись прислугой пришла в голову Кати. У меня этого и в мыслях не было, не я ее нанимал, и первые шесть месяцев – до нынешней зимы – я даже ее в глаза не видел. У меня с ней ничего не было, пока Кати не уехала в Англию. В нашей фирме есть кружок мужчин, которые нанимают прислугу с прицелом, что она будет не только выбивать пыль и отводить детей в школу. В «Кавендише» предпочитают филиппинок – они более сговорчивы, потому что у них нет гражданства. К тому же филиппинка знает: чем услужливей она будет, тем скорее хозяин, покидая Гонконг, порекомендует ее своему преемнику.
Может, Кати наслушалась разных историй, бывая в женских клубах. Поэтому, наверное, она решила взять горничную-китаянку. Я очень удивился, когда Кати сказала, что ей нужна прислуга. Родители Кати имеют дипломы Кембриджа и принадлежат
Перевранный стишок-запоминалка для детей:
Ровно по тридцать дней в сентябре, В апреле, июне и ноябре. В феврале двадцать восемь, такой он один. Все остальные – по тридцать один.