Асти Спуманте. Юлия Вознесенская
подняла выщипанные брови. – А ты вспомни, как он с нею обращался!
– Наталья любила его…
– Любила! Лично я такого обращения не потерпела бы ни при какой любви.
– И что бы ты сделала? Развелась? Тоже покончила с собой?
– Ну, это уж нет! На свете существует много способов выйти из подобной ситуации достойно.
– Вот только понятия о том, что такое «достойно», у разных людей совершенно разные.
– И что ты хочешь этим сказать, Мира?
– Вчера по телевидению опять показывали фотографию мертвой Натальи и просили всех, кто что-нибудь знает об этой женщине, позвонить в полицию. Так вот мне кажется, дорогая, что в этой ситуации мы все ведем себя недостойно, и каждая из нас блюдет при этом свои интересы. Ты молчишь из-за Феликса, я из-за того, что Наталья работала у меня по-черному, а вот Анна, которая тоже наверняка видела сообщение полиции, молчит потому, что чувствует себя виноватой в смерти Натальи.
– В чем Анна-то виновата? Любовь – дело жестокое: на месте Анны я бы никакой вины за собой не чувствовала.
– Ты это говоришь потому, что находишься на своем, а не на ее месте. Я бы чувствовала себя ужасно, если бы между мной и моим любовником лежало мертвое тело его жены. Я бы никогда больше не смогла лечь с ним в одну постель!
– Это ты с твоими дурацкими принципами. Анна совсем другой человек, поверь мне.
– Не хочешь ли ты сказать, что у Анны нет принципов?
– Есть и даже слишком много, но они – другие. Рано или поздно она узнает о смерти Натальи, если еще не узнала, и скажет себе, что теперь ее долг – утешать Константина. И уж будь уверена, утешать она его будет со всем своим усердием! В отличие от нас с тобой Анна – натура страстная, безудержная и во всем идет до конца. И произойдет вот что. – Ада поставила на стол пустую чашечку и сложила большие пальцы и ладони обеих рук треугольником. – Был у них любовный треугольник, так? А теперь из него выпала одна сторона, – она прижала большие пальцы к ладоням, и ладони сомкнулись, – и оставшиеся стороны – хлоп! – и соединились. Увидишь, очень скоро Константин женится на Анне. И дурак он будет последний, если этого не сделает!
– А мне кажется, что выпала не просто третья сторона треугольника, а его основание, – задумчиво сказала Мира. – В этом браке все держалось на Наталье.
– Ну а теперь будет держаться на Анне. Не вижу большой разницы.
– И это говорит самая близкая подруга Натальи?
– Дело не в Наталье. Константин из тех талантов, которых женщины носили и будут носить на руках. Впрочем, какое мне дело до чужих треугольников, когда я о собственный все бока ободрала… Если бы ты знала, Мира, как мне осточертела моя меблирашка на улице Эйнштейна! Я там чувствую себя беженкой, живущей в общежитии для иностранцев.
– Большинство русских эмигрантов прошло через это.
– Я – не большинство, я через беженские мытарства не проходила и горжусь этим!
– Но Феликс мог бы снять для тебя приличную квартирку.
– И в этой «приличной квартирке»