Любовь – это боль. Светлана Черемухина
легкомысленных мужчин. Света из другого материала, и именно такой комплимент может быть уместен в ее случае. Вдалеке край неба на короткий миг осветился и потух. Ага, гроза все-таки будет!
… Света сидела и любовалась собой в лучах только что прозвучавшего комплимента. Но она поторопилась с выводами – это был вовсе не комплимент. Оказалось – это ее приговор.
– Да, именно одухотворенность, – мужчина кивнул сам себе, утверждая сказанное, – только, кому это надо… – и замолчал.
Эта-то выразительная пауза и поразила девушку. Это уже не комплимент, хотя и не оскорбление.
…Теперь небо сверкало сразу в нескольких местах. Послышался далекий рык. Всполохи походили на праздничный салют – природа торжествовала.
Это правда, горькая правда. Наверное, Света обладает тем, что никому не нужно. Это не модно, не стильно, это не котируется на рынке современных отношений. Это дорого не продать. «Фирма «Кумпиш», продашь – не купишь, а если купишь, то не продашь». Непонятная шуточка из детства. Уже в детстве Света шутила над тем, от чего так горько ей будет в двадцать семь лет. Она жила, росла и не догадывалась, как будет страдать, провожая год за годом своей жизни. Провожая в никуда, живя ни для кого… «Неужели все мои качества останутся невостребованными? Все мужчины – мотыльки, им не под силу тяжести и они боятся суровой зимы. А я – зима, и мужчины меня боятся…»
– Это моя проблема, – только и смогла проговорить Света, отворачиваясь от сочувствующего взгляда мужчины.
Она в смятении торопилась домой, быстро шагая по пустеющим улицам, под сводами Тройных Арок, где каждый шаг отдавался тройным эхом, но сейчас мало что слышала, кроме биения своего сердца. Даже не заметила, как пронеслась по Кипарисовой аллее, не обращая внимания на свое любимое дерево, мимо мрачного строения из черного камня с угрюмыми зарешеченными окнами – здания Городской тюрьмы, за высокими стенами которой также бушуют страсти и разыгрываются личные трагедии местного разлива. Ветер гонял опавшие листья и обрывки газет.
… «Пуговицы», – вывела Света на оконном стекле.
Трое мужчин, ежась от холода, потирали озябшие руки. Два огонька сигарет горели во тьме. Ветер тихо завывал в ветвях голых деревьев, шуршал опавшей листвой, забирался под одежду.
– Марк, дай мне прикурить, – попросил самый молодой, подняв воротник куртки. – А то не хорошо как-то получается: вы курите, а я должен на вас смотреть.
– Еще чего! Ты мне пачку должен, уже вторую неделю, забыл?
– Я курить хочу, Марк. Да отдам я тебе эту пачку, просто забываю про нее все время.
– Забываешь? А презервативы каждый день покупать не забываешь? – двое старших загоготали в темноте, молодой смутился.
– Грак, куда ты все деньги просаживаешь, а? – спросил третий, смачно затягиваясь. – Ну, кроме аптечных резинок?
– А не твое дело, Бокс, – обиделся парень. – Не ты мне деньги даешь, и не тебе мои чеки проверять.
– Ага,