Каждый Наследник желает знать…. Светлана Багдерина
могу сказать, что рад вас видеть, доблестные Наследники… – слабо выдохнул человек в кресле, и при звуке этого голоса сердце Иванушки дернулось отчаянно и пропустило такт. – Сообщать дурные новости – всегда задача не из приятных и легких… Тем более, такие ужасные…
Офицер остановил кресло шагах в пяти от застывшей у порога группы, и лукоморец с волшебником впервые получили возможность разглядеть расположившегося в нем под толстым клетчатым пледом человека.
– Советник… Тис?..
Атлан напрягся и замер, точно почувствовал у горла клинок, глаза его, утомленно полуприкрытые, на мгновение превратились в настороженный прищур бойца, впились в лицо царевича… и снова потухли.
– Не имею чести быть знакомым с вами, благородные дамы и господа, – король откинулся на спинку кресла, и голос его прозвучал приглушенно и устало, точно удивительные перемены всего лишь почудились Иванушке. – Если мы встречались раньше, соблаговолите напомнить обстоятельства.
– Мы не встречались с вами раньше, – елейно – и в кои-то веки, абсолютно честно проворковала Серафима, не давая супругу открыть рта. – Но слава о мудром и дальновидном друге его величества Дуба Третьего разлетелась далеко за пределы Атланды. Купцы Лукоморья и Лесогорья, которым довелось побывать здесь, отзываются о вашем неожиданном величестве исключительно в превосходной степени!
– О моем… э-э-э… да?.. – сказать, был ли Тис сбит с толку или польщен, затруднился бы сейчас даже он сам.
– Безусловно! – восхищенно округлила глазки Эссельте, по наитию подыгрывая подруге. – В Гвенте слух о первом советнике Тисе достиг даже королевской семьи!
– Кхм… – под напором тяжелой артиллерии принцессиных очей укрепления его свежеиспеченного величества пали, и по щекам, заливая нездоровую мучнистую бледность и теряясь в бакенбардах, расплескался румянец. Худая рука Тиса поднялась с коленок и махнула застывшим в простенках между окнами гвардейцам:
– Поставьте кресла там.
Король скомандовал тихо, но слова его были услышаны, и через минуту гости короны уже располагались с комфортом с одной стороны массивного письменного стола.[9] С другой его стороны, навалившись грудью на край, устроился Тис, за частоколом из перьев, крепостной стеной письменного прибора и сторожевыми вышками настольных ламп[10] напоминая больше осажденного мятежного вассала, чем хозяина.
– Ваши величества… ваши высочества… – приветствуя еще раз визитеров, едва заметно кивнул хозяин кабинета[11] и скривился, словно малейшее движение головы причиняло ему тяжкие страдания.
– Поскольку печальные события последних недель, произошедшие в Атланик-Сити, вам неизвестны, то начну с самого начала… – изобразив лицом раздумье и скорбь, медленно заговорил король. – Почти месяц назад рано утром… приблизительно как вы сейчас… во дворце, минуя стражу у ворот, появились два человека. Не знаю, какими средствами они добились своего… наверное, у людей,
Для усугубления ли комфорта или для уменьшения его, так как много комфорта – тоже зло, за спинами их, всего в паре метров, выстроились все три десятка гвардейцев из приемной.
«Наконец хоть что-то золотое», – с сострадательным облегчением подумал Ахмет.
Каким-то непостижимым образом под покрытие королевского кивка не попал лишь усевшийся в самую середину Кириан.