Бестии. Ива Одинец
берёшь в команду?
(это я тебя беру, сладенький)
(целей будешь)
– Не просто беру, а назначаю главным экспертом, стратегом и…
– Отлично. Беру руководство на себя. Сегодня же вечером…
– Так уже вечер и есть.
– Что-о?!
Темнеет. Может, из-за дождя и низко висящих туч – либо тонированные стёкла добавляют… Но – факт. На экране мобильного – начало шестого.
– Й-японский бог!
Тихонько придвинулся, губы накрыли ключичную впадинку. Судорожный выдох не сдержать…
– Что, дома ждут?
– Перевод завтра отправлять, а там и конь не валялся.
– Что, совсем-совсем?
– Совсем-со… да что за дела такие, а?
– Нравится?
– О да… о-ох… ну что ты делаешь?
– Кто-то грозился – каждый день… А кто-то ответил – «буду рад».
– Ну, считай – выпросил.
Звериная вспышка голода – словно не утолённого часом раньше – превзошла даже мою. Его что, дома не кормят?
Глава 10
8 марта, среда, 23—15
Горячая ванна. Слой пены с запахом корицы – толщиной с подушку. Двадцать минут – на релакс, потом ополоснёмся кипяточком (мозги продерёт лучше ледяного душа); стакан кока-колы – и можно работать. К пяти утра перевод будет готов. Была «сова», теперь – ахроник. Могу и трое суток не спать. Без усилий. С усилием – пять. Без ущерба.
Звонок. И мелкий дробный стук.
Мобильный скачет по полу. С коврика – на кафель.
– Аллё?
Неужто Тиг? Еле отправила в гостиницу… Чёртов перевод, а… и чего я такая ответственная…
Низкий голос. Медленная речь, всегдашняя добродушная ухмылка в интонации.
– Салют козявчатым.
– Пушистикам хаюшки.
На сетчатке образ, словно веб-камерой: удлинённое скуластое лицо, брутальное – и тонкое одновременно. Если б не ярко-зелёные глаза и стрижка под ноль – вылитый Слава Бутусов в юности. Даже волосы лежат так же – крупными волнами надо лбом, когда даёт отрасти. Но это редко. Привычка уличного бойца. Хотя теперь дерётся чаще в спортзале, чем на улице. Система «Боевая машина». Реально убойно. В отличие от модных карате и прочих ушу – аэробики для мальчиков.
Научил и меня. Самой малости – но и того с избытком…
В прошлом – муж, в настоящем – хороший друг. В миру – Александр Степченко, для меня – попросту Пушистик. Ну а я – Козявочка. Как-то не повелось друг друга звать по именам. Даже на людях с трудом даётся.
– Что, совёнок козявский, не спишь?
– Это тебе баичкать давно пора.
– Да замотался – сейчас только про дивидишки вспомнил. Завтра занесу, ничего?
– Не горит. Ну и как, понравилось?
– Ага. «Тайное окно» особенно.
– Я ж говорила. Стивен Кинг – красавчик.
– Ну. Мощное кино. Вот же идиотик этот, как его…
– Рейни.
– Так жену ревновать… Когда любят – так не делают.
– Да не жену!