Это придёт каждому. Александр Всполохов
ведь, подонки какие», – подумал по себя Григорий «А вначале мне заливали, что привезли меня сюда чтобы долг отрабатывал за плохо сделанный ремонт. Эх, высказал бы я тебе всё, что думаю, но надо сдерживать себя».
«Послушайте, Ахмед», – Григорий обратился к нему по имени, так как слышал, как к нему обращаются джигиты «Вы спросите своего племянника, что мы с него тоже попросили электрические схемы. У нас в мастерской имеются все необходимые приборы, а с этим тестером можно только бытовые приборы проверять. Вы что, думаете, что я не хочу хорошо покушать, зная, сколько времени надо потратить, чтобы найти необходимые детали?»
Последние слова убедили Ахмеда, не стал он больше дониматься расспросами, только напоследок, сказал: «Запомни, на хорошую еду надо заработать. Да и без света будешь пока сидеть, чтобы мысли хорошие в голову приходили».
Опять, отвели Григория в тёмный подвал и оставили со своими мыслями наедине. Но Григорий не унывал, он понял, что одержал пока, хоть маленькую, но победу. А про себя он рассуждал: «Надо так и действовать в дальнейшем. Их надо убедить, что они ничего не выигрывают, держа меня здесь. Мне надо держать такую позицию, что кроме автомобильной электроники, я ничего не знаю. А знания эти я могу применять только со специальным оборудованием, которое стоит дороже самих „Мерседесов“. Надо отвечать, как немцы, что каждая марка настраивается на своём оборудовании. Пускай они скупают оборудование для всех марок, а на это, даже у бандитов денег не хватит».
На следующий день Григория вывели для ремонта другой машины. Это был старенький «Опель Омега». Там поломка была несущественной. С нею могли справиться и местные мастера. Но на Григория надсмотрщики смотрели так, будто хотели его подловить. У людей с низким интеллектом это очень заметно.
Григорий понял: «На этот раз меня проверяют. Вот ведь какая темнота. Пэтэушники решили сделать экзамен профессору. Как они не понимают, какими идиотами сейчас передо мной выглядят?»
Он поковырялся в машине, стараясь не делать лишних движений. Через час машина заработала. Ахмед после этого повеселел, думая по себя: «Видно не соврал он тогда. Пускай, хоть на простых машинах пока зарабатывает».
В этот день Ахмед выделил для своего пленника кусок мяса и фруктов, даже молока не пожалел. Но вот на электрический свет пока не расщедрился.
Сидя в подвале при полной темноте, Григорий стал невольно задумываться над смыслом жизни: «Вот ведь, как получается. Там, на воле, у меня не хватало времени ни на что. Разве, что книжки почитать вечером, а здесь какая-то пустота охватила меня всего. Даже тревога какая-то появилась от одиночества. В принципе, я и дома был одинок, жил просто из интереса. Только здесь это одиночество становиться угрожающим. Как-то мне дед говорил, что он совсем не скучает в одиночестве. Он с Господом общался через молитву. А что ж я не выучил ни одной молитвы? Да, а может, попытаться самому, что-нибудь придумать?