Я помню всё…. Евгения Морозова
ненаглядных малышей.
Вот-вот покажется городок Черновцы. Он и до войны-то считался городком районного масштаба, а после военной разрухи и вовсе не представлял ничего любопытного. Но это – дом… Там прошла вся жизнь. И было видно, как волнение каждого мужика, испытанного на прочность в боях с фашистами, возрастало с каждым километром, приближавшим его к родным местам.
Кто не потерял руки-ноги на войне, понимал, что он возвращается домой как кормилец. Как же намучились бедные бабенки без мужей во время войны! Но, к великому горю, были и такие, которые сами из вагона не смогли бы выбраться. В этой теплушке таких было двое. И несколько человек, которые без костылей были беспомощны.
Тем не менее, поезд неуклонно приближался к железнодорожному вокзалу городка Черновцы.
Как негласно установилось правило встречать каждый день поезд, так и собирался народ. И сегодня перрон пестрел, некоторые принесли букеты цветов, так, на всякий случай, если Господь даст радость встретить долгожданных своих мужчин. Считай, каждая женщина уже облюбовала себе место, откуда она могла получше рассмотреть выходящих из вагонов солдат.
От села Никольское до Черновцов было всего семь километров, идти не близко, но душа уже истосковалась, призыв ее заглушал и усталость, и все другие причины остаться дома казались несущественными. Стало быть, идти надо обязательно, ни одного дня не пропускать! А вдруг да счастье вернется в дом?!
И две соседки из Никольского, обе уже уставшие и измотанные испытаниями женщины, Ганна и Горпына пришли к прибытию поезда и заняли свои обычные места.
Ганна Нечипоренко отправила на фронт пятерых сыновей. Муж умер у нее, когда еще сыновья были малышами. Как же было трудно Ганне справляться с хозяйством, работать в колхозе… Но дети росли быстро. И теперь коровка ее больше не голодала. Сыновья и сена заготовят, и за дровами в лес отправятся на колхозной лошадке. Ганна радовалась, глядя на своих пятерых ненаглядных сыночков. Ни один еще не успел жениться…
Грянула неожиданно война. Всех пятерых сразу мобилизовали. Ганна ночи не спала, то
ей казалось, что она слышит голос старшего Микиты, то младшего Богданчика, каждый сын имел в ее душе свое место. Всем им, пятерым, места в ее дуще и сердце было достаточно, так уж устроена мать. Но ее счастье материнское как ушло вместе с сыновьями на фронт, так там и осталось. Похоронки пришли сначала на предпоследнего сыночка, потом на старшего, потом на двух сыновей в течение одного, первого, года войны. И только за год до победы пришла последняя похоронка и отобрала у нее младшенького – Богданчика. Ему было всего 18 лет, когда он ушел на фронт.
Ганна почернела лицом, сгорбилась состарилась. Для чего же ей теперь жить, для кого?
Но на вокзал ходила как по графику. И сегодня она здесь. Стоит, прижав руки к груди, и напряженно всматривается в открытую металлическую дверь теплушки. Может, Бог смилостивится и вернет ей сыночков.