Час расплаты. Тэми Хоуг
позволила старуха. – Я не из тех, с кем можно шутки шутить. Это топорище изготовлено из гикори[9], и я знаю, как им пользоваться.
Мендес медленно распахнул свой пиджак, чтобы женщина увидела прикрепленный к поясу жетон и девятимиллиметровую «пушку» в плечевой кобуре.
Пожилая леди сразу же сникла и, глубоко вздохнув, опустила топорище.
– Блин! – вырвалось у нее. – И что вы тут вынюхиваете? Я, признаться, испугалась, когда увидела вас!
– Я тоже, мэм! А что вы здесь делаете? Живете по соседству?
– Да. Я живу в соседнем доме и являюсь членом местной добровольческой охраны, присматриваю за этим домом. Никогда не знаешь, что может случиться, если…
– Если что?
– Если рядом живет извращенец.
– Вы о Роланде Балленкоа?
– Да. Я не поверила, когда узнала, что он сюда переехал, – с отвращением в голосе произнесла пожилая женщина. – Бессовестный и наглый мерзавец! Я все о нем прочла в газетах. Я выписываю четыре газеты и читаю их от первой до последней страницы: «Лос-Анджелес таймс», «Нью-Йорк таймс», «Трибьюн» и «Санта-Барбара Ньюс-Пресс». Человек должен быть в курсе, что происходит в мире. Я знаю, что его не арестовывали, но я умею читать между строк. Он что-то сделал с этой бедной девочкой.
Из‑за угла дома появился Хикс. При виде пожилой леди он остановился. Через секунду его глаза округлились.
– В доме никого нет, – сказал он.
– Он отсюда съехал, – сообщила женщина и сплюнула на землю. – Скатертью дорога! – Она перевела взгляд на Мендеса, а затем кивнула в сторону Хикса. – Он тоже полицейский?
– Да, мэм.
– Детектив Хикс, мэм, – показывая свой жетон, представился напарник Мендеса.
– Мейвис Витейкер, – ответила на его приветствие старуха. – Я живу в соседнем доме. Я – член местной добровольческой охраны.
Хикс нахмурил брови и покосился на топорище в руках пожилой леди.
Мендес спустился со ступенек.
– В почтовом ящике – ничего, не считая номера «Жильца», – сообщил Хикс.
– Он никогда не получал здесь почту, – сказала Мейвис Витейкер.
Оба мужчины перевели на нее взгляд.
– Я однажды разговаривала с женщиной, которая доставляет почту. Она симпатичная, поэтому я рассказала об извращенце сразу же после того, как он сюда переехал. Я боялась, что он может ее соблазнить, завлечь в дом и попытаться… Ну, вы понимаете… Я думала, что он получает письма хотя бы от матери, если, конечно, знает, кто его мать, но почтальонша сказала, что Балленкоа вообще ничего не получает по почте. У него наверняка другой почтовый ящик. По крайней мере, счета за коммунальные услуги куда-то приходить должны.
«Или адрес, по которому следует пересылать корреспонденцию», – подумал Мендес.
– Когда мистер Балленкоа отсюда съехал? – спросил он.
– Не знаю. В конце апреля я на шесть
Гикори – род североамериканского орешника.