Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил. Грэг Стейнметц
Если бы не университет и не дополняющие его бары, кофейни и книжные лавки, Аугсбург рисковал бы погрязнуть в безвестности, остаться прибыльной, но скучной глухоманью. Однако, когда сюда прибыл Ганс Фуггер, город как раз становился финансовым центром Европы, этаким Лондоном тех дней, местом, куда стекались заемщики в поисках по-настоящему больших денег. Основанный римлянами в 14 году нашей эры, в эпоху императора Августа, от которого получил свое имя, этот город располагался на древней дороге из Венеции в Кельн. В 98 году нашей эры Тацит охарактеризовал германцев как воинственных и грязных любителей выпить и упомянул их «жесткие голубые глаза, русые волосы, рослые тела, способные только к кратковременному усилию». Жителей Аугсбурга римский историк особо похвалил и назвал город «самой цветущей колонией»[3].
Город подчинялся епископу – так было в одиннадцатом столетии, когда европейская экономика начала возрождаться после «темных веков» и торговцы принялись строить лавки неподалеку от епископского дворца. Чем больше их становилось, тем сильнее эти люди негодовали на епископа, который указывал, что и как им делать, и в итоге прогнали его в близлежащий замок. Аугсбург стал вольным городом, где жители сами распоряжались собственными делами и подчинялись лишь далекому и не желавшему обращать внимание на подобные мелочи императору. В 1348 году на Европу обрушилась «Черная смерть», погубившая минимум одного из каждых трех европейцев; чудесным образом эта эпидемия обошла Аугсбург. Столь удачное стечение обстоятельств позволило Аугсбургу и другим городам Южной Германии заменить обескровленную чумой Италию в качестве центра европейской текстильной промышленности.
Когда Ганс Фуггер подошел к городским воротам Аугсбурга и впервые увидел башни крепостной стены, он наверняка подумал, что горожане занимаются исключительно производством тканей – и ничем больше. Повсюду, куда ни посмотри, виднелись деревянные стойки, на которых сушились полотна после отбеливания. А за воротами его наверняка поразила многочисленность священников. Да, епископ бежал из города, но в Аугсбурге имелось девять церквей. Францисканцы, августинцы, бенедиктинцы и кармелиты встречались всюду, в том числе в трактирах и борделях. Ганс, вне сомнения, также отметил скопище нищих. Богачи, проживавшие под золочеными крышами особняков на возвышенности в центре города, обладали девятью десятыми богатств Аугсбурга и располагали всей полнотой политической власти. Они считали нищенство занятием неприглядным – и опасным – и приняли закон, запрещавший нищим находиться в городе. Но когда утром городские ворота открывались и крестьяне из сельской глубинки шли потоком внутрь, чтобы заработать несколько монет подметанием улиц или ощипыванием кур, стражники были не в состоянии разобраться, кто есть кто. Так нищие вновь оказывались внутри стен.
Гансу пришлось отметиться в магистрате. Для этого ему следовало назвать писцу свое имя. Немцы использовали латынь в официальных
Перевод А. Бобовича. См.: Тацит К. О происхождении германцев и местоположении Германии // Сочинения в 2 т. Т. 1: Анналы. Малые произведения. М.: Наука, 1969.