Бегство к себе. Жизнь подростка (сборник). Мария Гиппенрейтер
Это было видно по выражению его «лица» и глаз, по тому, как плотно к телу и голове были прижаты перья. В благодушные моменты он весь распушался, перья на голове и вокруг клюва становились торчком, выражение глаз менялось. В тот день он был явно не в духе. Я подошла поближе посмотреть, что он там делает. Это был час расплаты. Увидев стафилину, Карлуша клювом яростно раздалбливал ее в лепешку и только потом проглатывал. Разделавшись таким образом с кучей жуков, он улетел в лес восстанавливать душевное равновесие.
Эта ворона принимала участие во всех моих делах. Одним из его любимых занятий было мытье посуды. Накопив некоторое количество посуды, я несла ее мыть на озеро. Разложив на берегу кастрюли, тарелки, вилки и ложки, принималась за дело. Карлуша был тут как тут. Начиналась игра. Убедившись, что я не подсматриваю (а я делала вид, что не смотрю), он боковыми подскоками подкрадывался и утаскивал кусок мыла или ложку. Отойдя на некоторое расстояние, он рыл клювом ямку, заталкивал туда свой трофей и сверху закладывал камешком. Если я в этот момент поворачивалась и говорила:
– Ах ты разбойник, ну-ка отдай! – Он издавал скрипучие звуки, с недовольным видом выкапывал спрятанное и ходил по берегу, дожидаясь, пока я опять отвернусь.
В спокойные дни, когда на озере не было волн, вода тихонько накатывалась на берег, шелестя мелкими камешками. Это было еще одно развлечение Карлуши. Он бежал вдогонку за убегающей волной, а потом с такой же скоростью пятился назад от наступающей волны, при этом пытаясь поймать перекатывающиеся камешки.
Другим его любимым занятием было посещение дома. С важным видом переступал через порог, входил в комнату и осматривался – чем бы таким заняться? Завидев на столе буханку хлеба, он раскрашивал ее на мелкие кусочки и сбрасывал на пол. Затем подлетал к умывальнику брал мыло и бросал его в ведро с питьевой водой. Скидывал на пол с полки катушки. Дальше наступал черед цветов. Я безуспешно пыталась развести традесканцию, чтобы она вилась по стенам. Прибив к стене консервные банки и наполнив их землей, я натыкала в них черенков. Карлуша методично облетал эти банки, выдергивал отростки и бросал их на пол. Войдя в комнату и застав его за всеми этими безобразиями, я начинала его ловить. Зная, что ему грозит наказание, он, каркая, метался по комнате, все сшибая на своем пути. В конце концов, я загоняла его в угол, и расплата казалась неминуемой. В этот момент Карлуша проделывал свой излюбленный трюк: распушал перья, поднимал хохолок на голове, закатывал глаза, приседал и подставлял мне голову, всем своим видом показывая, какой он хороший и послушный, и что ему надо за ушком почесать. Естественно, моя карающая рука зависала в воздухе, и мне больше ничего не оставалось, как почесать ему головку. Мир восстанавливался, но Карлуша все равно быстро выпроваживался на улицу.
С собаками Карлуша держал нейтралитет, но не упускал случая их подразнить. Выждав удобный момент, когда собака бежала по своим делам, ничего не подозревая, он залетал сзади, пикировал на собаку