Stars. Лена Ленина
Журналисты много писали о том, что во время съемок Патрисия влюбилась в Джереми Айронса, – поделилась я сплетнями из желтой прессы. – Это помешало Вам работать или помогло? И участвовали ли Вы в развитии этого романа?
– Я всегда боюсь, – поежился Клод Лелуш при упоминании о бульварной прессе, – когда актеры влюбляются на съемках, и их отношения развиваются быстрее, чем сценарий. Если между ними идиллия, то это прекрасно. Но если они начинают ссориться, то это катастрофа для фильма.
– Так, значит, это правда, что они влюбились друг в друга?! – воскликнула я.
– Не мне об этом судить, – с улыбкой остановил меня режиссер, – я свечку не держал. Я знаю много секретов, но я не имею права об этом рассказывать. Это их личная жизнь, а не моя. В некоторых случаях мне это помогает. На этот раз помогло. Когда я рассказываю по фильму историю любви, а актеры влюбляются на самом деле друг в друга, это великолепно, потому что им не нужно притворяться.
Требую занимательных подробностей о съемках.
– На съемках всегда происходит что-нибудь удивительное. Мы снимали на холмах Аллашафья в Марокко. Так звали целительницу, которой поклоняются местные жители и которая даже после смерти продолжает исцелять страждущих из своей могилы, и было очень любопытно видеть всех многочисленных участников съемочной группы – актеров, технический персонал, поднимающихся к вершине Аллашафья, чтобы загадать желание и войти в отношения с потусторонними силами этой страны. На мой взгляд, это один из самых впечатляющих моментов во время съемок.
Как человек, имеющий некоторый опыт в организации съемочного процесса, я с ужасом представила себе, как каждый день грузовики привозили на гору и увозили тонны аппаратуры и техники.
– Во время съемок, – понимающе разделил мой ужас Лелуш, – мы обычно долго живем в стране, где снимаем, неподалеку от места съемок. Я, например, приехал в Марокко незадолго до начала съемок для выбора натуры и прожил там около месяца со своими ассистентами и помощниками. А потом мы приехали на два месяца уже с актерами и техникой непосредственно для съемок.
– Вы жили в пустыне или каждый день с сотнями сотрудников и аппаратурой приезжали и уезжали? – продолжала ужасаться я.
– Мы жили в отеле недалеко от пустыни, – успокоил меня Клод, – куда каждый вечер возвращались все вместе.
– Но ведь это безумно трудно устанавливать, а потом собирать всю технику и декорации каждый день? – никак не успокаивалась я.
Лелуш решил меня навсегда лишить кинопродюсерских амбиций:
– У нас были вертолеты и грузовики. Это же целая армия – съемочная группа.
– И сколько человек в армии? – поинтересовалась я.
– По-разному. В те дни, когда снимается массовка, число ее участников достигает иногда две-три тысячи человек.
– Как же Вы управляете такой толпой? – Мои глаза, видимо, навсегда останутся округленными.
– Это и есть профессия режиссера, – улыбнулся Лелуш.
–