Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы. Алиса Дорн
крошка.
С этим, правда, вышла заминка, потому что в дверях мы столкнулись с еще одной посетительницей. Симпатичная полная латина с нежно-салатовым ирокезом на голове бросила на меня быстрый взгляд и коротко спросила у Диза:
– Она?
– Она, – подтвердил компьютерщик.
Надо же, им почти слово в слово удалось повторить наш первоначальный разговор. И что значило «она»? Диз что, про меня ей рассказывал?
– Каталина, моя напарница, – представил нас Диз. – Наташа.
На этот раз мы оба удостоились более внимательного разглядывания. Вторая айтишница хмыкнула. Да уж, тут было что сравнить. Почти два метра черного и серебра (такое ощущение, что они с Софией на шопинг вместе ходили) – и я: полтора метра, старые джинсы, футболка с нарисованными нимбом и крылышками, половина пальцев после вчерашнего ожога замотана пластырями.
– Да, я уже вижу здесь иронию, – заключила Каталина.
Прошу прощения? Но прежде чем я успела спросить, на что она таким оскорбительным образом намекала, Диз вытолкнул меня за дверь, попутно давая ей указания:
– Проследи, чтобы, пока меня не будет, никто не звонил. Ладно, крошка, – убедившись, что Каталина осталась позади, он сбавил темп, – куда идем?
– В общежитие.
– Которое из них? – уточнил он.
А что, их несколько? Видимо, по моему лицу стало понятно, что для меня это новость, потому что айтишник попросил:
– Брелок покажи.
Увидев пентаграмму, он довольно кивнул:
– Агриппа. Да мы соседи. Пойдем.
– Почему Агриппа? – спросила я, теребя в руках ключи.
Диз пожал плечами.
– Не знаю. Почему здания называют в честь известных личностей? – заметив мое непонимание, он пояснил: – Агриппа? Генрих Корнелиус? Знаменитый оккультист и алхимик? Под какой горой ты провела свое детство, что никогда о нем не слышала?
– Под той, где считают, что ничего этого, – я обвела рукой студгородок, – магии, алхимии… драконов… не существует.
От изумления он даже остановился.
– Серьезно?
Надо придумать какую-то отмазку, которая, с одной стороны, позволяла бы избегать подобных признаний, а с другой – объясняла бы, почему я ничего не знаю про их мир. Шел, упал, очнулся, амнезия? А то уже надоело, что на меня смотрят как на диковинную зверюшку.
– Извини, – догнал меня айтишник.
Я промолчала. Я понимала, что для них мое незнание тоже было внове, но это не означало, что их реакция мне нравилась.
– И чем этот Агриппа знаменит? Тоже что-то взорвал?
– Почти, – хмыкнул айтишник, галантно придерживая мне входную дверь. – Взорвал мозги своих читателей. Сначала написал хэндбук по магии и оккультизму, а потом заявил, что магии нет. Какой этаж?
– Шестой.
– Ха, а мы действительно соседи.
Старинная лифтовая клетка со скрипом довезла нас до нужного этажа. Похоже, мы пришли как раз вовремя: даже в коридоре были слышны гневные восклицания, доносившиеся из нашей с Софией комнаты.
– Это