Тринадцатый Череп. Рик Янси
align="center">
13:15:18:09
Через час, когда я один сидел в тесной камере, наконец появился мистер Нидлмайер.
– Где вы пропадали? – спросил я.
Нидлмайер бросил портфель на койку и промокнул лысину украшенным монограммой платком.
– Виноват, Альфред, прости. Ты ведь ничего им не рассказал?
– Я рассказал им все.
Нидлмайер вытаращился на меня. Он только что вытер лицо, а оно уже снова заблестело от пота.
– Все про все?
– Почти.
– Тогда понятно.
– Что понятно?
– Тебя переводят в больницу Святой Марии.
– Почему?
– Подозревают психическое расстройство.
– То есть что я спятил.
– Ну, их можно понять.
– Больница Святой Марии. Это туда отвезли Сэма. Ты его видел?
Нидлмайер кивнул.
– Как он? – спросил я.
– Плохо, Альфред. Плохо.
– Я должен его увидеть.
– Тебя не пустят.
– Всего на пять минут…
– Сначала обследование…
– И он поправится. Как будто ничего и не было.
– А потом будут слушания в суде.
Нидлмайер наконец сумел привлечь мое внимание.
– В суде?
– Где судья вынесет решение.
– Насчет чего?
– Насчет твоей… как бы это лучше выразиться… психической… э-э… готовности предстать перед судом.
– То есть если я псих, то меня не признают виновным?
Нидлмайер кивнул. Он явно испытал облегчение оттого, что я уловил суть.
– Да! Что-то в этом духе.
– А если судья решит, что я псих? Тогда меня до конца жизни упекут в дурдом?
Нидлмайер помолчал немного и ответил:
– Альфред, я же предупреждал – молчи.
– А если он решит, что я здоров, меня посадят на двадцать лет.
– Только если жюри признает тебя виновным.
Я обдумал оба варианта.
– И какая будет стратегия?
– Стратегия?
– У вас же есть стратегия – мысли, как вытащить меня из этой ситуации?
– Что ж, первым делом я найду тебе хорошего адвоката.
Я уставился на него:
– Я думал, что вы и есть мой адвокат.
– Формально я поверенный в делах твоего отца. Да ты и не захочешь, чтобы я представлял тебя в суде, Альфред.
– Почему? Вы плохой адвокат?
– О нет. В своем деле я очень даже хорош. Но увы, уголовное право не моя сфера.
Нидлмайер похлопал меня по коленке.
– Не трогайте мое колено, – сказал я.
Нидлмайер убрал руку.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Паршиво. У меня сломан нос. Пятьдесят девять миллионов швов на руке и четыре тысячи ссадин по всему телу. И еще подозревают, что у меня треснула задница.
Нидлмайер нахмурился:
– Разве она не у всех напополам?
– Я не прикалываюсь. Позвоните за меня Абигейл Смит. Свой звонок я на вас потратил.
– Кто